Ортодокс (сборник)

08.00–36,0

13.00–35,9

16.50–36,1

Аня

08.00–36,2

13.00–36,1

16.45–36,9

25.12

Вера

08.30–36,3

16.00–36,6

Аня

08.20–36,1

15.00–36,3

Вода/регидрон (в рот)

20.12

Вера

19.00 (+5 мл)

19.12 (+5 мл)

19.23 (+5 мл)

19.35 (+5 мл)

19.46 (+5 мл)

19.57 (+5 мл)

20.08 (+5 мл)

20.20 (+5 мл)

20.32 (+5 мл)

20.41 (+5 мл)

20.50 (+5 мл)

21.03 (+5 мл)

21.13 (+5 мл)

21.24 (+5 мл)

21.35 (+5 мл)

21.45 (+5 мл)

21.57 (+5 мл)

22.07 (+5 мл)

22.17 (+5 мл)

22.28 (+5 мл)

22.38 (+5 мл)

21.12

01.50 (+20 мл)

03.00 (+15 мл)

06.00 (+45 мл)

06.30 (+15 мл)

07.00 (+15 мл)

08.00 (+15 мл)

08.20 (+25 мл)

08.50 (+25 мл)

09.00 (+10 мл)

09.10 (+5 мл)

09.40 (+20 мл)

09.45 (+5 мл)

09.55 (+5 мл)

10.15 (+5 мл)

10.25 (+10 мл)

10.35 (+5 мл)

10.45 (+5 мл)

10.55 (+5 мл)

11.00 (+5 мл)

11.15 (+10 мл)

11.30 (+5 мл)

12.20 (+10 мл)

13.00 (+25 мл)

13.15 (+15 мл)

14.00 (+5 мл)

14.10 (+5 мл)

14.15 (+5 мл)

14.30 (+5 мл)

14.50 (+5 мл)

15.00 (+5 мл)

17.30 (+150 мл)

19.20 (+50 мл)

20.30 (+50 мл)

21.20 (+20 мл)

Всего – 55 раз.

Рекомендации врача (дома)

Вера

Один раз в год к невропатологу.

Головные боли гасить парацетомолом/панадолом (1 ложка).

Аня

Серьезно и основательно лечить желудок и спину.

Диета – три недели

Аня+Вера – печенье сухое; супы – обезжиренные, вегетарианские; 50 г. творога; кефир – 150 х 2 (ежедневно); йогурт – 100 г.; сметана, сливочное масло; каша без молока – гречка, рис, кукуруза, овсянка; сухофрукты (из компота, вареные); говядина; банан; минеральная вода; кисель, компот, морс, чай; фруктоза – вместо сахара; хлеб пшеничный, вчерашний.

2000 г.

Рука Бродского

Лежу на полу в пыльной, засанной, грязной квартире моего умирающего отца, окруженный маревом комаров. И пишу о Бродском, о моих отношениях с этим последним русскоязычным поэтом двадцатого века, поддержавшим мировое имя русской словесности.

Тюмень. Обломок бывшей империи. Кругом разруха и пошлость, скудоумие и интеллектуальная неврастения. Этот город для зимы. Во все остальное время года – здесь нелепо, некрасиво, жалко. Здесь невозможны вкус, изысканность и изощренность, здесь – грубость и простота нравов, первозданность эмоций и реакций.

Тюмень и Бродский. Россия и Бродский – они для меня связаны в единый мотив. Мотив творчества. Этот мотив требует от меня нового пути и нового героя, и нового качества, которого недостает миру России и миру Бродского. А соединены они и совпадают в своем устремлении к свету только во мне.

Из дневника: «Читал десятимесячной дочери Вере (29 марта, 1998 г.) стихи Иосифа Бродского. Он, конечно, великий поэт. Но спас ли он свою душу этим?! Вопрос еще тот. Хотя Вере понравились стихи Бродского. Чем?»

Иосиф Бродский – русскоязычный поэт и литеpатоp; похоронен за pубежом (род. в 1940 г.); в конце жизни пеpешел на английский; и как поэт благополучно умер еще до физической смерти.

Он попытался сидеть на двух стульях – ни на одном не усидел, стулья разъехались. Стихи, написанные Бродским в эмиграции, лишены ясности, стройности и гармонии, что обязательно наличествовало в русский период творчества.

Бродский бежал из России от православия. Первым делом метафизически, – отправить следом физическое тело поэта было делом техническим. Ибо нетерпим ему воздух православия, с его кафолической духовностью и внешними мирскими несвободами.

Бродский так и остался маленьким мальчиком, и еще и недоучкой. Ему не достало мужества выдержать аскетический напор России, потому он не сумел понять нелицеприятной и мужественной красоты ее. Он уехал не вперед, а назад, в историю, он там и остался в мыслях, в чувствах человека эпохи западного Возрождения.

Увы! Он думал, что эпоха западноевропейского Возрождения – это и есть расцвет человека. А вот тут сыграла с ним злую шутку его самообразованность, почти дремучесть философская и духовная.

Отказавшись от внутренних поисков России Бродский не понял, что западноевропейское Возрождение – это закат человека духовного, а провозглашение абсолютной светской самоценности человеческого гражданина – это начало упадка мысли и чувства, что в конечном итоге завело человечество в – так ненавидимый Бродским – капитализм.

Бродский для русской словесности – это упадничество, это – вовсе не движение вперед и не развитие. Потому что новой словесности нет без новой мысли, новой идеи, а Бродский – это воплощение старой, уже давно пережитой западноевропейской идеи – абсолютной человеческой свободы. И потому он смотрится столь необычно в России. Ну, это – как негр где-нибудь в тайге, на оленях, в мороз. Экзотика. Но не тенденция.

Бродский – это как Петрарка, который писал бы в двадцатом веке, а не своем четырнадцатом.

Т.е., если бы Бродский писал на итальянском, он был обычным рядовым поэтом.

Ну, и, конечно, лавры изгнанника, мученика режима, еврейский прононс. И все.