Ортог во власти тьмы

- Кто ты, дерзкий, и как ты осмелился поднять руку на дочь Повелителя Эллипсов?

Дал отступил. Это случалось с ним редко. Опустив руки, стесненный своим щитом, он мысленно ответил:

- Я... я пришел сюда, чтобы найти Каллу.

Молчание. Затем: - Кто это - Калла?

Несмотря на свое замешательство, Дал отметил общую черту, присущую всем женщинам во всех мирах. Любопытство победило ее гнев.

- Это ты! - передал Ортог с силой отчаяния.

На этот раз молчание затянулось. Затем последовал новый вопрос:

- Значит, ты пришел искать меня? Но меня зовут Ифлиза, а не Калла. Твой мозг, должно быть, высушил ветер пустыни, и ты уже не отличаешь воды от соли. Откуда ты пришел, образ?

- Я пришел из далекого мира. Он еще дальше, чем я могу объяснить. А кто это, Великий Гараль?

Женщина мрачно смотрела на него; шлем повис у нее на пальцах.

- Тебе не нужно это знать. А как тебе удалось присвоить чужие линии лица?

- Значит, я действительно похож на Гараля?

- Великого Еараля.- Она подалась вперед: - Ты мне его напоминаешь. Но, даже несмотря на твою грубость, ты не можешь быть таким дурным, как он.

Дал увидел, как слеза скатилась по этому странному лицу; черты Каллы проступали так явственно, что Дал почувствовал, как глаза у него увлажнились.

- Что он сделал? - мягко спросил он.

Женщина выпрямилась.

- Я уже сказала: прочь отсюда. Возвращайся в твой плоский мир и не тревожь меня больше никогда.

Вдруг она нахмурила, брови:

- А может быть, ты - это и есть он? Он умеет менять свой облик, чтобы доставить мне еще больше горя, и способен на любое предательство.

- Я Дал Ортог. Ты меня не узнаешь?

- Дал Ортог?

- Мое имя ни о чем тебе не говорит? Сейчас твоя память - тихое озеро, а твои мысли-воспоминания - песок на дне. Я хочу быть тем камнем, который упадет и поднимет со дна облака воспоминаний. Я не хочу, чтобы они лежали на дне.

- Что ты хочешь сказать?

- Я хочу сказать, что раньше ты была Каллой, просто ты этого не знаешь. И забудь этого лжеца Гараля...

- Гараль Великий - лжец? Не тебе оскорблять его! Ты слишком далеко зашел в своем безумии.- Она направила на него оружие,- Ты сам искал свою гибель; иди и не Думай сопротивляться.

Дал ничего не ответил. Раз он пришел сюда, то узнает все до конца. Он двинулся по направлению к.постройкам. Этот Гараль, вероятно, тот самый посланец, о котором говорил Ткач.

* * *

Мысль Дала напряженно работала. Он был в другом мире, в мире, который на Земле называют потусторонним, и этот мир оказался планетой со своим собственным солнцем. Здесь он встретил кого-то, кто был похож на Золтана, затем женщину, похожую на Каллу... И он сам похож на кого-то другого, и этот другой - его соперник. Так получается, что страна смерти населена существами, странным образом связанными с людьми на Земле, живыми или мертвыми. Существуют ли различия между теми, кто похож на живых, и теми, кто похож на мертвых? Такая разница должна была существовать. Надо ждать дальнейшего развития событий.

А пока он пленник той, кого хотел встретить по другую сторону могилы. Или пленник ее двойника в другом измерении.,. Ему казалось, что разочарование вытесняет чувство печали. Впрочем, нет.

Все, что напоминает Каллу - это счастье.

Они подошли к строениям - ето был широкий цилиндр, по обеим сторонам которого стояли две башни со спиральными крышами. Вблизи виднелись и другие строения, поменьше. Их встретил отряд посланцев в латах. По знаку Ифлизы Дала схватили, куда-то - повели, и она исчезла из поля зрения. Отобрав щит и меч, его втолкнули в здание; он успел лишь заметить, что остальные солдаты скрылись в одной из башен.

По наклонным переходам его привели в большое помещение и подвели к ложу, которое занимало весь угол. Здесь его оставили одного, даже не закрыв круглое окно и дверь на вертикальных направляющих. Охраны тоже не было. Дал недоверчиво слушал удаляющиеся по коридорам шаги солдат. У него создалось впечатление, что он здесь скорее гость, чем пленник.

Но это впечатление сразу же рассеялось, стоило ему пойти взглянуть в открытой окно. Едва он сделал несколько шагов, как начал задыхаться. Он попытался подойти к двери, но чем дальше он удалялся от своего места в углу, тем сильнее становилось удушье.

Шатаясь, с посиневшим лицом и едва не теряя сознание, он вернулся на свое место, где его оставили. Только здесь его легкие снова наполнились живительным воздухом.

Каким же образом посланцы сумели создать пространство, в котором можно было дышать, нечто вроде пузыря с воздухом среди непригодной для жизни атмосферы? Во всяком случае, этот метод был гораздо эффективнее, чем решетки на окнах, оковы и стража. Держать в тюрьме - в этом посланцы понимали толк...

Дал растянулся на ложе, которое могло быть роскошной постелью в большой спальне, яо было лишь подстилкой в камере. Вдруг он почувствовал, что смертельно устал. Во время последних событий он тратил все свои силы без остатка. Дал заснул. Он спал, но не видел снов. Сновидения этого мира - не для него.

* * *

Когда его разбудили, он не знал, сколько времени проспал.