Орудие ведьмы – любовь

У себя на кухне, держа на руках Багса, Фин в нерешительности остановился. С чего начать?.. Все так непривычно…

– Надо бы с него… это… кровь смыть, – сбивчиво констатировал он очевидное, взволнованный тем, что Брэнна сейчас с ним в его доме.

– Только не там! – возмущенно вскинулась Брэнна, видя, как он шагнул к кухонной раковине. – Мыть животное там, где моешь посуду?! Какой вандализм… У тебя же есть место, где ты стираешь… какая-нибудь раковина для хозяйственных нужд…

Фин, как болванчик, молча на ходу изменил направление и вышел в постирочную – всю в сверкающем белом кафеле и с двумя черными монстрами – машиной стиральной и машиной сушильной. Брэнна недремлющим оком следила за ним. Он открыл шкаф и потянулся за хозяйственным мылом.

– Господи, Фин, ну не этим же! – снова взвилась Брэнна. – Разве собаку моют хозяйственным мылом? Лучше возьми посудное – жидкое, им удобнее!

Ну а он, черт побери, разве не к мойке сразу хотел подойти с бобиком? Он хотел оправдаться, что не вандал он, но Брэнна уже хлопотала – успела снять и повесить на крючок куртку, засучила рукава, стянула в пучок волосы.

– Дай мне собаку и принеси мыло, – отрывисто приказала она. Надо же, помыкает им в его собственном доме…

Ну и пожалуйста, мысленно огрызнулся он. И очень даже хорошо. Все равно в голове каша. Он сходил на кухню и принес мыло.

– Ты молодец, уже поправляешься, – ворковала Брэнна над Багсом. Тот смотрел на нее с обожанием. – Ты просто немножко устал, и лапки у тебя дрожат. Сейчас ты примешь приятную теплую ванну, – приговаривал она, открывая воду в раковине. – Выпьешь лекарство, как следует выспишься – и будешь как огурчик.

– Никогда не мог понять, чем так хорош этот вечный огурчик… – ревниво заметил Фин и плеснул под струю воды жидкого мыла.

– Хватит, хватит, Фин, – в ужасе остановила его Брэнна, – не так много. А то потом пену не смоешь.

Он отдернул руку и послушно поставил флакон на стойку.

– У меня наверху кое-что есть – кое-какое зелье, – думаю, ему сейчас будет кстати.

– Так принеси! А я пока тут…

– Брэнна, я так тебе благодарен! – Фин переминался с ноги на ногу и не спешил бежать за своим зельем.

– Я знаю. Можешь не продолжать. Ну-ка, малыш, забирайся сюда. Хорошо, а?

– Он душ любит, – зачем-то сообщил Фин. – Мы мылись с ним…

Пес, словно бы в доказательство истинности банной легенды, сидел весь в мыльной пене и таращил на них глаза, но не пытался вырваться на свободу. Похоже даже, он млел после всего пережитого и заранее был согласен на все помывочные манипуляции… Брэнна дернулась.

– Что? Как это – вы… мылись…

– Да нет, ничего. Пойду принесу свое зелье.

– Мылись в душе?.. – с недоумением бросила она ему в спину и продолжила омовение пострадавшего. Тот то хватал зубами пузырьки пены, то кусал ей ладонь, а перед глазами Брэнны во всех подробностях предательски рисовался образ хохочущего голого Фина, мокрого, в застекленной и полной пара душевой кабине, с собакой в объятиях, под бьющими со всех сторон струями.

– Мальчишка! – Она с досадой покусала губу. – С собакой – в душ! Это ж надо додуматься! – Раздувая в себе негодование, она старалась упрятать под ним охватившее ее смятение.

Фин вернулся с красивым шестигранным флаконом, заполненным темно-зеленой жидкостью. Брэнна поманила его пальцем, он вынул пробку и дал ей понюхать.

– А, да, как раз то, что нужно. Если у тебя есть печенье, можешь капнуть на него три – нет, лучше четыре – капли, так ему легче будет проглотить все. И вообще он сочтет это за угощение. А ему оно полагается.

Фин сунул руку в карман и достал собачье печеньице.

– Ты носишь его в кармане? – поддела Брэнна. – На случай если вы с ним проголодаетесь?

– Я не знал, как долго мы не вернемся домой, – пробурчал Фин и капнул снадобья.

– Пусть немного впитается. Есть какое-нибудь старое полотенце? – Омовение подходило к концу.

Он снова вышел и вернулся с пушистым полотенцем мшисто-зеленого цвета.

– Египетский хлопок? – Брэнна округлила глаза, но было поздно, она уже вынимала мокрого пса и надо было ловить момент, пока тот не начал отряхиваться.

– Ну нет у меня старого полотенца, нет! Тоже скажешь, что вандализм? Оно же отстирается, разве нет?

– Конечно. Но все же… знаешь ли… – Аккуратистка в ней бушевала негодованием. Но делать нечего. Она быстро обсушила собаку и чмокнула в нос. – Ну что, так-то оно лучше, а? Такой чистенький и благоухаешь, как апельсиновая роща. Египетская, – язвительно прибавила она, чтобы дать выход эмоциям. – Фин, теперь давай ему угощение, он у нас, видишь, какой молодец. Храбрый мальчик!

Багс обратил к Фину обожающий, полный доверия взгляд и жадно схватил печенье.

– Эх, лучше бы сперва глоток воды… – Брэнна посмотрела вниз и оцепенела. Ее охватил неподдельный ужас. – Беллик?! Фарфор Беллик – псу под хвост?..

– Да что было под рукой… Ну и не под хвост все же… – Он смутился, взял собаку, полотенце зашвырнул на стойку, потом поставил Багса на пол перед миской с водой.

Пес принялся жадно и шумно лакать и частил языком с минуту, не отрываясь. Потом сел, отрыгнул воздух и преданно воззрился на Фина.