Орудие войны

Она посмотрела на отца. Он не походил на победителя. Он все еще на нее злился. Она понимала это по напряженной позе и еще по тому, что он не смотрел ей в глаза.

После случившегося с Тулом она не знала, сможет ли еще когда-нибудь доверять своим суждениям. Или стоит доверять только ему?

Два человека, оба хотят только добра, но никак не могут друг с другом согласиться.

Почему они так по-разному смотрят на вещи?

Она отвела взгляд, чувствуя себя больной. Везде вокруг были плюсовые. Ее плюсовые. Плюсовые «Мерсье». Все они были созданы, чтобы подчиняться.

«Мы хорошо с ними обращаемся», – подумала она, но это мало ее успокоило. Всю жизнь она провела в окружении плюсовых. Они были созданы и выдрессированы так, чтобы работать с ее семьей и ее компанией, выполнять те задачи, на которые люди не способны. Она всегда считала их просто приспособлением, облегчающим ее жизнь и работу «Патель Глобал».

А теперь ей казалось, что они даже слова неправильные употребляли, говоря о плюсовых. Легко говорить о собственности, когда речь идет о создании, выращенном из вручную отобранных клеток, воспитанном в яслях и купленном вместе с другими.

И все-таки они не одинаковы. У них есть чувства. Они плачут, когда теряют что-то или кого-то. Радуются, когда у них что-то получается. Они люди. Вот только они не люди.

«Они лучше людей, – прошептал внутренний голос, сильно напоминающий голос Тула. – Они придут людям на смену».

Эта мысль наполнила ее ужасом. Нита взглянула на отца. Он тоже явно волновался, хотя переговоры прошли точно так, как он предсказывал.

Она несмело тронула его за руку:

– Папа, мы же выиграли? «Мерсье» не рискнет напасть на нас и разозлить китайцев?

– Хотел бы я быть в этом уверен, малышка. Скорее всего, они попытаются наказать нас по мелочам. У «Мерсье» долгая память, и они любят мстить.

– Но это же не твоя вина. Ты… мы, – исправилась она, – не смогли бы остановить Тула, если бы захотели.

Он мрачно посмотрел на дочь:

– Я поддался чувствам. Из-за тебя. Я мог ударить сразу. Но вместо этого я с ним заговорил и поставил все под угрозу.

– Но зато войны не будет, – сказала Нита, – Тул ушел, и они это понимают. Мы его не прячем. Тебя не в чем обвинить. Мы это доказали.

– Ты думаешь, дело в доказательствах и справедливости? – Он посмотрел на небо. – Давай надеяться, что у операторов дронов не соскользнет рука.

Лодка Ниты сбросила скорость и пришвартовалась за верфью. За штурвалом стоял Талон.

Талон. Еще один плюсовой.

Член семьи?

Друг?

Раб?

Почетная стража Исполнительного комитета поднималась наверх. Нита смотрела, как пассажирская капсула исчезает в брюхе боевой машины.

– Я сделал все, что мог, – вздохнул отец. Он выглядел очень усталым и, кажется, постарел.

Только теперь, глядя на боевой корабль «Мерсье» над своей головой, она поняла, почему он так испугался, когда компания предъявила ему ультиматум.

Она как будто смотрела на дракона, который мог в любую секунду заметить ее и напасть. Нижняя часть дирижабля топорщилась дулами, ракетными шахтами и пусковыми катапультами для дронов.

Она увидела, как два боевых дрона скользнули в разверстую пасть ангарной палубы. Столько солдат. Столько оружия. И это только один из кораблей «Мерсье».

Пассажирские краны от дирижабля отцепили, и наземная команда начала процесс отшвартовки: якоря снимали с огромных железных петель, вделанных в бетон плавучих платформ.

Нита смотрела на воду, держа отца за руку. Она не знала, пытается ли она успокоить его или саму себя.

Она увидела маленький рыбацкий ялик. Молодой человек болтался в серой воде, ведя свою парусную лодку к внутренней гавани Побережья.

Маленькая хрупкая лодочка казалась игрушкой по сравнению с огромным дирижаблем, парящим в высоте. Она подумала, что рулевой хорош. Он отлично управлял яликом и, кажется, наслаждался собой, проводя лодочку между больших и быстрых судов, совсем рядом с якорями дирижабля.

– Готовиться нужно к худшему, – сказал отец, глядя, как «Аннапурна» снимается с якорей.

– Пожалуй, – вздохнула Нита. Снова посмотрела на ялик. Юноша в нем встал, убирая парус. Прищурившись, она разглядела на его лице татуировки разрушителя кораблей. – Я привыкла жить в страхе перед тем, что с нами могут сделать другие. Но иногда другие ведь и помогают. И делают правильные вещи, – она сжала отцовскую ладонь, – ты сам меня этому учил. Иногда лучше доверять.

Она оттащила отца в сторону от якорной площадки. Как раз отцепляли последний якорь.

Над ними ревели турбины дирижабля, ревели громко и мощно. «Аннапурна» уходила от Побережья, поднимая ветер.

И тут докеры закричали, загомонили, едва не перебивая рев турбин.

Нита держала отца за руку и стремительно шла прочь, но и она не удержалась, обернулась.

«Аннапурна» поднималась вверх, быстро втягивая якорные канаты, как осьминог поджимает щупальца.

И, вцепившись в один из якорей, раскачиваясь на ветру и стремительно поднимаясь вверх…

Тул.

Карабкался в небо.

37