Орудия смерти. Город Костей (СИ)

Она кивнула, и Акно направился к окну. Он распахнул створки, впуская в комнату поток свежего воздуха, задувшего свечи, и что-то прокричал находившимся на улице оборотням.

Люси повернулась к Нацу:

– Не переживай, все хорошо! – Прекрасно понимая, что пока все плохо и, возможно, так и останется навсегда, люн положила руку ему на плечо. Под пальцами чувствовалась влажная от пота ткань футболки. – Мы нашли маму. И тебя. Остальное неважно.

– Джудо прав. Я не смог шагнуть в портал, – прошептал Нацу. – Я не смог убить его. Я слабак, Люси…

– Зря ты так говоришь. Раз не шагнул за Джудо, значит, все-таки не слабак, – ответила она.

Нацу пробормотал что-то себе под нос. Люси не стала вслушиваться и решительно вынула осколок из его руки. На ладони Нацу виднелись два пореза, из которых сочилась кровь.

– Разве тебе не говорили, что нельзя играть со стеклом? – ласково спросила она.

Люси услышала сдавленный смешок, а потом Нацу вдруг крепко обнял ее. Люси закрыла глаза и прислонилась к плечу брата. Ей было плевать, что их видит Акно! Вдохнув исходивший от него солоноватый запах крови, Люси наконец-то услышала, что именно бормочет Нацу. Он шептал ей прямо в ухо, словно молитву: «Люси, Люси, Люси…»

========== Подъем манит ==========

Белый коридор больницы слепил глаза. После многих дней, проведенных при свете факелов, газа и магического огня, в лучах люминесцентных ламп все предметы казались Люси искусственными и бесцветными. Медсестра, сидящая за стойкой регистрации, вручила ей планшет для записи посетителей. В ярком освещении кожа медсестры слишком сильно отливала желтизной.

«Наверное, демон».

– Последняя дверь по коридору, – сказала медсестра с вежливой улыбкой.

«Или я схожу с ума», – задумалась Люси, а вслух произнесла:

– Знаю. Я приходила вчера. – И мысленно добавила: «И позавчера, и днем раньше».

Был ранний вечер, время основного наплыва посетителей еще не наступило. Мимо прошаркал старик в больничной пижаме и тапочках, за ним катился передвижной кислородный прибор. Прошли два врача в зеленых хирургических халатах, держа в руках одноразовые стаканчики с дымящимся кофе. В коридоре стоял собачий холод: хотя лето окончательно уступило осени, в здании больницы интенсивно работали кондиционеры.

Дверь в палату была открыта. Люси тихонько заглянула внутрь, чтобы не разбудить Акно: предыдущие два раза она застала его спящим на стуле возле кровати. Сейчас Акно разговаривал с высоким мужчиной в светло-бежевой мантии, выдававшей принадлежность к Братству молчания. Незнакомец обернулся, и Люси узнала Брата Иеремию.

Она скрестила руки на груди:

– Что случилось?

Акно выглядел измученным, на его лице отросла трехдневная щетина, очки были задраны на макушку, фланелевая рубашка топорщилась на перебинтованной груди.

– Брат Иеремия как раз собирался уходить.

Накидывая капюшон, Иеремия шагнул к двери, однако Люси преградила ему путь:

– Вы поможете маме? – В ее голосе прозвучал вызов.

Иеремия приблизился, и Люси почувствовала исходящий от него ледяной холод.

«Нельзя спасти других, пока не спасешься сам», – прозвучал голос в ее голове.

– Похоже на избитое предсказание из китайского печенья, – ответила Люси. – Скажите лучше – что с мамой? Вы помогли Грею, а ей сможете?

«Мы никому не помогли, – возразил Иеремия. – Не стоит просить Братство за тех, кто покинул Конклав».

Он пошел по коридору, и никто из встреченных им людей не обернулся. Тогда Люси слегка прикрыла глаза: Брата Иеремию окружали защитные чары. Ей стало интересно, что же видят окружающие. Очередного пациента? Доктора? Посетителя?

– Он сказал правду, – проговорил Акно. – Грея излечила Джувия Локсар. Но даже она не понимает, что случилось с твоей мамой.

Люси осторожно подошла к кровати. Она никак не могла поверить, что лежащее там маленькое бледное тело, обмотанное трубками, когда-то было полной жизненной энергии женщиной с золотой копной волос. Конечно же волосы Лейлы не поменяли цвета, они разметались по подушке, словно золотая накидка, но кожа выглядела очень бледной. Мама напоминала одну из восковых фигур музея мадам Тюссо – Спящую красавицу, грудь которой вздымалась и опадала благодаря специальному механизму.

Люси бережно взяла Лейлу за руку. Точно так же, как вчера и позавчера. Пульс бился ровно.

«Она хочет проснуться. Очень хочет. Я точно знаю».

– Конечно хочет, – ответил Акно. Люси догадалась, что произнесла эти слова вслух. – Теперь у нее куча поводов выздороветь. Причем о некоторых она и не подозревает.

Лю осторожно опустила мамину руку на кровать:

– Ты о Нацу?

– Естественно! Она семнадцать лет его оплакивала. Если бы я только мог обрадовать Лейлу, что ее сын жив… – Голос Акно сорвался.

– Говорят, что люди в коме иногда слышат, – заметила Люси.

Правда, доктора заявили, что у Лейлы особый случай: ее кома не вызвана травмой, или недостатком кислорода, или внезапно отказавшим сердцем. Казалось, она просто спит, но разбудить ее невозможно.

– Поэтому я все время пытаюсь с ней говорить. – Акно устало улыбнулся. – Я рассказал, какая ты смелая. Лейла бы тобой очень гордилась. Ее дочь – настоящий боец!