Орудия смерти. Город Костей (СИ)

– Минуточку, – проговорила Люси. – Нацу не обычный человек – он нефилим. Миссия нефилимов – спасать людей, сражаться с демонами, рискуя собственной жизнью. Почему же прошлой ночью ему нельзя было этого делать?

Грей потерял самообладание:

– Потому, что Нацу был без меня! Я всегда рядом, прикрываю его, со мной он в безопасности. Но ты!.. Ты балласт! Примитивная! – Грей выплюнул последнее слово, будто произнес страшное ругательство.

– Нет, – спокойно ответила Люси. – Я не примитивная. Я тоже нефилим, как и ты.

У Грея скривились губы.

– Может, и так. Но без обучения, без опыта ты ноль! Мама вырастила тебя в мире примитивных. Там и живи! Из-за тебя Нацу ведет себя так, словно он… не один из нас. Ты заставила его нарушить закон и клятву, данную Конклаву…

– Повторяю для глухих! – не выдержала Люси. – Я НЕ заставляла Нацу ничего нарушать! Он делает только то, что считает нужным. Неужели не заметил?

Грей смотрел на нее так, как будто перед ним находился на редкость омерзительный демон неизвестного вида.

– Какие же вы, примитивные, эгоисты! Ради тебя Нацу подвергался дикой опасности!..

Люси отпрянула. В ней черной волной поднялась ярость. Люси злилась на Грея, потому что отчасти он был прав, и вообще на всех и вся: на ледяную дорогу, которая унесла жизнь ее отца; на Жерара, который чуть не погиб; на Нацу за его подвиги; на Акно за то, что его привязанность оказалась сплошным притворством; и наконец, на маму, выдававшую себя за обычного человека, хотя на самом деле она – настоящий герой.

– Кто бы говорил об эгоизме! – зашипела Люси с такой ненавистью, что Грей даже попятился. – Тебя вообще никто на свете не интересует, кроме себя самого! Знаешь, почему ты до сих пор не убил ни одного демона? Из-за трусости!

Он ошарашенно смотрел на нее:

– Кто тебе сказал?

– Нацу.

Грей изменился в лице, словно его ударили:

– Нет. Он бы так не сказал.

– И тем не менее сказал! – Люси не без злорадства отметила, что ее слова причиняют Грею боль. Сколько можно ей самой страдать? Пусть для разнообразия в роли жертвы побудет кто-то другой. – Можешь и дальше разглагольствовать про честность и благородство, которых якобы нет у примитивных, но хотя бы имей смелость признать: ты злишься на меня только потому, что влюблен в Нацу. И никакого отношения к…

Грей толкнул Люси к стене с такой силой, что девушка больно ударилась затылком.

– Если вякнешь хоть что-нибудь в таком духе, – прошептал он побелевшими губами, – я убью тебя. Клянусь ангелом, убью!

Грей развернулся и быстро пошел обратно в лазарет, шатаясь, как пьяный.

Люси ошарашенно смотрела ему вслед. «Молодец, добилась! Теперь он по-настоящему тебя возненавидел».

Люси бы сейчас лечь и заснуть, но, несмотря на страшную усталость, сон не шел. Тогда она вытащила из рюкзака блокнот и принялась рисовать. Сначала небрежно, потом все более и более увлеченно: лепное украшение на обшарпанном фасаде вампирского отеля – клыкастое лицо с вытаращенными глазами, пустынная улица, одинокий фонарь, желтое пятно света под ним. А на краю освещенного пространства – смутная фигура. Люси изобразила Миледи в белой рубашке, заляпанной кровью, и со шрамом поперек горла. Затем прибавился рисунок Нацу, стоявшего на крыше отеля: вот он бесстрашно смотрит вниз с высоты десяти этажей, огромное расстояние до земли воспринимая скорее как вызов собственной неуязвимости. Крылья красиво изгибались за его плечами, совсем как на статуе ангела из Города костей.

Под конец Люси захотелось нарисовать маму. Увидев руны в Серой книге, она не почувствовала в себе никаких изменений. Теперь, пытаясь представить Лейлу, она поняла, что в воспоминаниях появилась новая деталь: тонкие белые шрамы, словно снежинки, на маминых плечах и спине.

Набежавшие слезы обожгли глаза: Люси никогда по-настоящему не знала собственную маму. И тут раздался осторожный стук в дверь. Она наскоро вытерла слезы и сунула блокнот под подушку:

– Входите.

Это был Жерар. Из-за своих переживаний Люси даже не заметила, как ужасно он выглядит: так и не помылся, в грязной рваной одежде, на голове черт-те что. Он неуверенно мялся в дверях.

Люси быстро освободила ему место на кровати. Ей не казалось предосудительным сидеть там вместе с Жераром: они с детства оставались друг у друга в гостях, строили из одеял палатки и крепости, а став постарше, ночи напролет читали комиксы.

– Нашел очки… – заметила Люси. Одно стекло в очках Жерара треснуло.

– Представляешь, нашлись у меня в кармане. Я думал, им конец… Придется черкнуть пару благодарностей производителям. – Он осторожно присел возле Люси.

– Ходж тебя подлечил?

Жерар кивнул:

– Да. Все равно болит так, будто меня монтировкой отделали. Зато перелома как не бывало. – Он поднял голову. Из-за сломанных очков на нее смотрели знакомые глаза: темные и серьезные, да еще с такими ресницами, за которые любая девчонка отдала бы полжизни. – Люси, ты тогда вернулась за мной… несмотря на риск…

– Пожалуйста, не начинай. – Люси неловко подняла руку. – Ты сделал бы для меня то же самое.

– Конечно. Вот так всегда между нами.

– В смысле?