Оруджев

Если бы случайный наблюдатель в этот момент видел Хрущева — как он, все более раздражаясь по мере чтения, буквально меняется в лице, сердито постукивает согнутыми в кулак пальцами по столу и порой прерывает чтение недовольными возгласами, — он не узнал бы в нем того добродушного, простоватого человека, посещающего дни рождения и свадьбы знатных колхозников и рабочих, образ которого (быть может, неспроста) навязывался народу казенной пропагандой. То был совершенно иной Хрущев: умеющий вмиг схватить суть прочитанного и давать точную оценку факту.

— Байбакова ко мне! — бросил Хрущев в трубку одного из многочисленных телефонов и опять склонился над бумагами.

Председатель Государственного планового комитета при Совете Министров СССР Николай Байбаков появился так быстро, словно был перед этим не у себя в Госплане, а где-то тут, в одном из кремлевских кабинетов, ожидая вызова.

Хрущев поднял голову, и Мустафаев отметил про себя, что у первого секретаря от волнения даже изменился цвет лица.

— Что это ты там, в Госплане выдумал? — не спросил даже, а скорее выкрикнул Хрущев. — Ты же сам бакинец. Ты что, не знаешь, что для СССР значит Баку и его нефть?

Байбаков слушал, ничего не отвечая.

— Вот, товарищ Мустафаев сам приехал и привез справку — ответ по поводу вашей так называемой аналитической записки. Он и рассказал мне о вашей затее. Почему меня не проинформировали?

Байбаков по-прежнему виновато молчал. Хрущев не успокаивался и даже раз-другой выругался.

— Что ты молчишь, отвечай! Это твое умозаключение?

— Нет, — ответил председатель Госплана.

— А кто это придумал?

— Записку составил заместитель председателя Госплана Мкртчян вместе с заведующим отделом Каламкаровым. Они и направили ее в Комитет Партийного Контроля при ЦК КПСС, (председателем КПК с 1956 года был Николай Михайлович Шверник. — В. Р., А. С.).

— И ты хочешь убедить меня, что не был в курсе, когда готовилась эта чушь? — не унимался Хрущев. — На что рассчитывали ты и этот Мкртчян, передавая, не проинформировав меня, докладную в Комитет Партийного Контроля? Или Шверник тоже в вашей команде?

Байбаков молчал, не зная, что ответить».

Нефтяная промышленность Азербайджана была сохранена. Более того, по решению Хрущева туда были направлены дополнительные средства.

Правда, Мустафаев вскоре после той встречи, 8 июля 1959 года, постановлением IX Пленума ЦК КП Азербайджана был смещен с занимаемой должности. Его обвинили в национализме.

В июне 1957 года С. А. Оруджев был назначен председателем Совнархоза Азербайджанской ССР, став вместе с тем и первым заместителем председателя Совета министров Азербайджана.

В должности председателя азербайджанского совнархоза Сабит Атаевич проработал менее двух лет. Масштабы и новизна новой работы были таковы, что освоить их полностью за короткое время не представлялось возможным. Нескончаемый вал всевозможных дел целиком захватывал руководителя и нес его по намеченному свыше курсу. Изучение директив, постановлений правительства, организация их выполнения и отчеты по этим документам отнимали почти все время. И все же Сабит Атаевич находил возможности для конкретных дел.

Владимир Николаевич Щелкачев вспоминает:

«Оруджев в совнархозе работал всего два года, но за это время сделал очень много. Он оживил деятельность некоторых отраслей промышленности, которые остановились в своем развитии и находились в тяжелом финансовом положении. На базе недостроенных и консервированных предприятий был построен шинный завод, для которого он добился закупки по импорту пресс-форм. На небольшом заводе в Кишлах было налажено производство холодильников и кондиционеров. Много внимания он уделял Сумгаитскому промышленному комплексу, особенно заводу синтетического каучука и трубопрокатному заводу.

Его опыт крупного хозяйственника и организаторский талант позволили бы еще немало сделать для развития всех отраслей промышленности республики, но нашлись критиканы. Они начали необоснованно связывать Сабита Атаевича с бывшим руководством Азербайджана, которое не смогло вписаться в новый курс хрущевской «оттепели» и было отправлено в отставку. Продолжать работу в таких условиях становилось все труднее, и Оруджев решил просить о переводе».

Но не сплетни и не «шептуны» стали истинной причиной ухода Сабита Атаевича из совнархоза. К тому времени, поработав заместителем министра нефтяной промышленности, он убедился в необходимости проведения четкой государственной политики в отношении всех составных топливно-энергетического комплекса страны. Деление нефтяной отрасли по совнархозным «квартирам» сильно мешало ее развитию. Его опасения полностью подтвердились.

Сабит Атаевич с первых дней своей работы на новой должности установил контакт с Отделом тяжелой промышленности ЦК Азербайджана, который в то время возглавлял Паша Асцатурович Арушанов. Совместными усилиями они добились того, что руководство республики решило не передавать в совнархоз объединение «Азнефть» со всеми его предприятиями, а оставить их в составе этого объединения.

Об этом периоде работы Оруджева Арушанов позже говорил: