Оруджев

Но в 1972 году произошло непредвиденное. Лето выдалось засушливое, неурожайное. В стране не смогли собрать необходимого количества зерна. Плохо было и с кормами. Уже к концу лета стало ясно, что рынок не будет обеспечен продуктами, а следовательно, окажется невозможным покрыть рост заработной платы товарами первой необходимости.

С этими невеселыми выводами Николай Константинович Байбаков и направился в Совет министров, втайне надеясь, что Алексей Николаевич Косыгин поймет его и, возможно, подскажет какой-то путь решения. Но Косыгин, ознакомившись с представленным проектом, ровным тихим голосом, с трудом сдерживая досаду, спросил:

— Что ты мне представил? Разве тебе не ясно, что при таком плане мы все сожрем и у нас ничего не останется для расширения производства?

Байбаков пытался объяснить, что такие предложения — результат оценки реально сложившейся обстановки, связанной с неурожаем. Внимательно выслушав его, Косыгин только покачал головой:

— Ты хорошо знаешь, Николай, что твои болячки — это и мои болячки. Но ты также должен понимать, что должен поддерживать меня во всем. Ты мой заместитель. Вот тебе семь дней. Иди к себе, собери коллегию, вызови министров и скажи им, что такой план правительство принять не может. Нужно изыскать возможности повышения производительности труда за счет лучшей организации производства, внедрения новой техники и технологий, дать больше товаров широкого потребления.

Байбаков был вынужден подчиниться.

Заседание коллегии Госплана на этот раз проходило особенно долго. Несмотря на то, что все министры к нему тщательно готовились в свете новых требований, рабочих вопросов возникло немало. Часть из них решалась тут же, что называется, на ходу. Другие требовали более глубокой проработки и согласования.

В назначенное время Байбаков опять пришел к Косыгину и доложил, что выполнил поставленную перед ним задачу. Алексей Николаевич не удовлетворился общим докладом и потребовал детальных разъяснений по каждому пункту. И только убедившись, что все хорошо просчитано, заметил, обращаясь к своему помощнику Карпову:

— Ну, вот видите, Анатолий Георгиевич, а вы говорите, что в Госплане нет думающих людей.

Затем он обратился к Байбакову:

— Видишь, Николай, стоило поработать, посоветоваться с людьми, и можно положительно решить любой вопрос. Вы всё просчитали хорошо. Но я думаю, что резервы все-таки у нас есть. Нужно увеличить экспорт нефти и газа, а для этого надо быстрее вводить в строй новые мощности и прежде всего в Западной Сибири. На днях я разговаривал об этом с Леонидом Ильичом, и он согласился со мной.

Через два дня после этого разговора Брежнев пригласил Косыгина, Подгорного и Байбакова к себе на дачу на территории охотничьего хозяйства «Завидово» для обсуждения скорректированного плана развития народного хозяйства. Обсуждение заняло два дня. Байбаков, по своему обыкновению, доказывал цифрами. Брежнев слушал его со скучающим видом. Наконец он не выдержал:

— Николай, ну тебя к черту! Ты забил нам голову своими цифрами. Я уже ничего не соображаю. Цифры оставь для Алексея Николаевича, а нам докладывай только конкретные решения…

Через несколько дней на заседании политбюро Л. И. Брежнев заявил:

— Я два дня слушал Байбакова, а теперь спать не могу.

Несмотря на это заявление, план в новом варианте был принят. Оставалось обеспечить мероприятия по его реализации.

Нелегкое решение

Нужно признать, что вся история развития экономики Советского Союза осуществлялась в рамках пятилетних планов, которые принимались на очередных съездах партии.

В 1971 году в Москве проходил XXIV съезд КПСС, который утвердил директивы девятого пятилетнего плана. Этим планом предусматривались создание в Западной Сибири крупнейшей в стране базы нефтяной и газовой промышленности, строительство ряда газоперерабатывающих заводов и успешная разработка месторождений на севере Тюменской области.

К тому времени отечественная газовая промышленность представляла собой мощную отрасль народного хозяйства. Разведанные запасы природного газа на территории СССР достигали 15,7 триллиона кубометров при годовой добыче 212,4 миллиарда кубометров. Общая протяженность магистральных газопроводов — 72,3 тысячи километров, на которых работало 136 компрессорных станций. В стране имелось 15 подземных хранилищ общей емкостью свыше 14 миллиардов кубометров газа.

Работы по выполнению заданий съезда продолжались. Уже через год, 31 марта 1972 года, был торжественно зажжен факел самого крупного в стране газового месторождения Медвежье, расположенного в Ямало-Ненецком автономном округе. Начались освоение и других месторождений, открытых в районе Западной Сибири, строительство магистральных газопроводов. Министерство газовой промышленности, возглавляемое Алексеем Кирилловичем Кортуновым, с огромным трудом справлялось с возрастающим объемом задач.