Оруэлл

После сравнительно недолгих «странствий» Блэр возвращался в нормальную жизнь. Но во время своих вылазок он был отнюдь не наблюдателем, а участником. Это было исключительно важно, поскольку позволяло увидеть такие детали, которые зачастую были недоступны исследователю, стоявшему вне изучаемой среды. Одно из таких наблюдений касалось изменения статуса в зависимости от одежды: «Иначе одетый, я опасался, что полиция может арестовать меня как бродягу, и кроме того, я не осмеливался ни с кем заговорить, полагая, что люди могут заприметить противоречие между моим диалектом и моей одеждой. Моя новая одежда привела меня в новый мир… Мне встретился какой-то бредущий с видом нашкодившего пса субъект, явно бродяга; присмотревшись, я узнал самого себя в витринном зеркале. И лицо уже было покрыто пылью. Пыль чрезвычайно избирательна: пока вы хорошо одеты, она минует вас, но лишь появитесь без галстука, облепит со всех сторон. На улицах я оставался до самой ночи, причем безостановочно ходил, серьезно опасаясь, что из-за одежды полиция примет меня за попрошайку и арестует»^{161}.

Что такое социализм?

Первые годы пребывания на родине и в соседней Франции, где он находился сравнительно долго, были в Европе периодом относительного экономического благополучия. Многие экономисты поговаривали даже о процветании. Сам Блэр особого процветания не заметил, скорее всего в силу своего критического и пессимистического настроя и общения в основном с низшими слоями населения. Внимание Блэра всё более привлекали те, кого он называл рабочими, вкладывая, впрочем, в это понятие далеко не тот смысл, какой имели в виду и умеренные, и крайние последователи марксистской теории. К рабочим Блэр относил не только лиц наемного труда, занятых в промышленности, строительстве и торговле, но вообще всех представителей низшего слоя британского общества (крестьянства как такового в Великобритании не было уже более сотни лет — в сельской местности можно было встретить землевладельцев, арендаторов и тех же наемных рабочих). У него не было четкого понимания, кого следует считать пролетарием, или «пролом»; этот неологизм, появившийся в публицистике Блэра — Оруэлла уже в начале 1930-х годов, был вскоре им позабыт, вновь услышан в Испании в 1937 году и введен в знаменитый роман.

Вернувшись из Бирмы, Блэр понял, что для познания «злобного деспотизма» не было необходимости отправляться за океан. «Здесь, в Англии, под собственными ногами, находился угнетенный рабочий класс, страдающий, правда, иначе, чем на Востоке. Именно так мои мысли обратились к английскому рабочему классу»^{162}, — писал он несколько позже.

Мировой экономический кризис 1929–1933 годов еще не начался, но положение Великобритании было, по мнению Эрика, прискорбным. Наибольшим злом начинающий социолог и публицист считал безработицу^{163}. От хронической безработицы, по его выкладкам, страдали до десяти миллионов человек — безработных и членов их семей^{164}.

Положение стало неизмеримо хуже, когда начался тяжелейший за всю историю мирового капитализма экономический кризис — Великая депрессия. Правда, кризис затронул Великобританию слабее, чем другие европейские страны и США, да и начался там позднее — не осенью 1929 года, как за океаном, а в начале следующего, поскольку британские товары сбывались в доминионах и колониях. Пик британского хозяйственного спада пришелся на 1932 год: промышленное производство составляло 82 процента от уровня 1929 года. Особенно сильно были поражены традиционные отрасли британской экономики — угольная, металлургическая, судостроительная, где была сосредоточена основная масса рабочих. Кризис привел к беспрецедентному росту числа безработных в Великобритании. По официальным данным, в 1932 году уровень безработицы составлял 25 процентов. В провинции появились «пораженные районы», где хозяйственная жизнь почти замерла. Предприятия прекращали работу. Рост экономических трудностей накалял социальную обстановку.

На парламентских выборах в мае 1929 года большинство голосов получили лейбористы. Премьер-министром стал их лидер Джеймс Рамсей Макдональд. Лейбористское правительство провело в феврале 1930 года новый закон о страховании по безработице — срок получения пособий увеличивался с трех месяцев до года. Было создано министерство по борьбе с безработицей. Эти меры до некоторой степени улучшили положение неимущих слоев. Но только в середине 1930-х годов страна стала медленно выходить из депрессии.

Экономические беды оказали глубокое влияние на настроения интеллигенции, особенно литераторов и публицистов. Появилась плеяда молодых авторов, которые ушли влево. Некоторые левые интеллектуалы увлекались коммунистическими идеями как таковыми, однако осторожно относились к их воплощению в советском варианте.