Оружейник

– Инструкция требует соблюдать осторожность при внедрение объектов в ротовую полость. Аптечка для оказания первой помощи находится в помещении камбуза за третьей слева дверцей.

– Да иди ты, зануда, – нетерпеливо перебил я. – Впрочем, все понятно. Камбуз – это то, что надо. Где он, слышь, Голосовой Помощник?

– По коридору прямо и направо, – как мне показалось, обиженно произнес Искин. – Не забудьте ознакомиться с правилами техники безопасности…

Не дослушав, я взял из рук тощего кладовщика коробку с процессором и поставил ее на запыленный стол.

– Проходите, – жестом пригласил я новых знакомцев. – Не на пороге же есть будем.

**

Стратегический запас, действительно обнаружившийся на небольшом, но отлично оборудованном камбузе, меня весьма порадовал. Несколько ящиков отменной тушенки, пара коробок сгущенного молока, упаковки галет, шоколадных батончиков, сухари – такое богатство открылось нашим с гостями изголодавшимся взорам.

– Хороша закуска! – воскликнул Колобок, смущенно посматривая на своего напарника.

Я перехватил его взгляд и ухмыльнулся.

– Какая же это закуска? – с подначкой произнес я. – Закуска – это когда есть водка. А так – просто еда.

Новые знакомцы переглянулись.

– Вообще-то, нам на посту нельзя, – неуверенно промолвил Бородач. – Ну, вернее, можно, но только после семи вечера. Вернее, после шести. Ну или хотя бы после обеда…

– Короче. Есть чо? – широко, как только мог, улыбнулся я, покачивая перед носом Колобка банкой говяжьей тушенки.

Тот сглотнул слюну и снова посмотрел на напарника.

– Черт с тобой, – махнул тот рукой. – Тащи. Только быстро!..

Колобка упрашивать не пришлось. Меньше, чем через минуту, он ввалился в камбуз, размахивая пластиковой бутылкой, наполненной мутной жидкостью.

– Самогон, что ли? – полюбопытствовал я, доставая из ящика три стакана и протирая их бумажным полотенцем.

– Горилка, – кивнул Бородач, не сводя глаз с бутылки. – Нормальной-то водки теперь хрен найдешь. Пиндосская 35 градусов! – он всплеснул руками с такой обидой, будто ему нагадили в утреннюю кашу.

Консервным ножом я вспорол несколько банок тушняка, насыпал на тарелку сухари и, с опаской понюхав, выставил на стол большую банку не то компота, не то какого-то странного киселя с интенсивным ароматом вишни.

– Здрав будь! – поднимая стакан, провозгласил Колобок, ложкой отхватывая изрядный кусок тушенки и отправляя его в рот. – Блин, это просто праздник какой-то! – воскликнул он. – А то от этих пиндосских печенек уже изжога замучила.

– А зачем вы тогда их едите? – усмехнулся я.

Горилка оказалась на редкость вонючей, маслянистой на вкус и крепкой настолько, что у меня на миг перехватило дыхание.

– Едим, а что? Бесплатно же! Нормальная закусь денег стоит. И вообще, градус крадет, – вздохнул Бородач, наливая по второй.

– Спасибо, без меня, – покачал я головой. – Мне еще работать. И в сон что-то так клонит, не вырубиться бы.

– Спальня напротив камбуза, – напомнил о себе Искин. – Инструкция рекомендует придерживаться режима дня.

Я широко зевнул и посмотрел на гостей. Те, словно забыв о моем существовании, приканчивали третью банку тушенки. Мутной горелки оставалось еще полбутылки. Лица новых знакомых раскраснелись, глаза заблестели, рыжий чуб залихвастски подрагивал, когда его обладатель, чуть не давясь, жевал тушеную говядину.

– Ладно, народ, расходимся, – вяло произнес я, чувствуя, что действительно вот-вот усну. – Можете взять пару банок тушенки. А мне оставьте вашего пойла… Один хрен знает, как надолго я у вас застрял…

– Как это «у нас застрял»? – облизывая жирные пальцы, удивился Бородач. – А куда тебе отсюда деваться? Разве что в тайгу, из которой ты, похоже, и вылез…

Гости переглянулись и грянули хохотом. Шутка показалась им очень смешной.

Я не имел ни малейшего желания объяснять этим кладовщикам-затейникам всю подноготную своего путешествия во времени, поэтому только махнул рукой.

– В тайгу, ага. Давайте, ребят, вам ведь тоже на склад надо? А я отдохну.

– Да не надо, – отмахнулся Колобок. – Мы теперь еще лет десять там безвылазно просидим. Это ты вдруг на нашу голову откуда-то свалился. Так-то уже давно никому наши детали да провода без надобности. Мы, знаешь, половину-то давно пиндосам на ихнюю водяру сменяли. А что? Чего добро пылиться? А людям, может, надо. А нам тоже что-то пить надо. Эту-то бутылочку, как знали, с собой захватили – лет пятнадцать берегли. Последняя, прикинь. А рецепт хрен знает, куда пропал. В стране сухой закон, а он пропал, прикинь, подстава!.. Переходим теперь на пиндосскую отраву…

– Черт с вами, – простонал я, с трудом держа глаза открытыми. – Забирайте свою горелку. Тушняка четыре банки берите. И валите на объект, дайте мне поспать!

– Ладно, ладно. Не ори, – осадил меня Бородач, важно рассовывая по карманам шесть банок тушенки. – Уходим. Слухай, а у тебя тут красочки нигде нет? Голубой. Ну или хоть желтой. Подновить наш флаер, а то сегодня в ангар вошли – офигели, как от сырости облупился…

– Это вы на складе работаете, а не я, – уже не сдерживаясь, завопил я. – Вот у себя и ищите, хоть краску, хоть замазку!.. Пошли вон!