Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ]

— Заверяю вас, что щит к этому не имел ни малейшего отношения, — прихрамывая, к нам приближался Серебрянцев.

— А что имело? — нахмурившись, Леший стал внимательно оглядываться по сторонам. Словно что-то искал. Всего через мгновение подполковник ФСБ громко обратился к находящимся в мастерской людям: — Всем внимание! Осмотреться! обо всех подозрительных предметах докладывать немедленно!

— Ты полагаешь… — обратился я к приятелю.

— Не исключено, — Леший не дал мне договорить. — Те туннели, через которые приходят кентавры, создаются искусственно. Это факт. Почему бы кому-то не открыть дверцу прямо к нам в гости?

— О чем это вы? — не понял пожилой ученый.

— Потом, Даниил Ипатиевич, все потом… — чтобы не обидеть старика отказом, я взял в свою руку его ладонь и крепко пожал. — Поздравляю. Вы правы. Щит действительно может противостоять аномалиям.

— Мощность генератора маловата, — посетовал старик. — Надо будет что-то с этим делать.

— Только быстрее, Даниил Ипатиевич, — вмешался в разговор Загребельный. — Завтра утром мы должны уйти.

— Как завтра? — Серебрянцев растерянно взглянул на Андрюху. — Вы же говорили…

— Завтра, дорогой профессор… Завтра! — Леший перевел взгляд на меня. — Иначе я не уверен, уйдем ли мы вообще.

В нашем разговоре возникла напряженная пауза. То что не было произнесено вслух каждый домыслил сам, естественно, по мере своих знаний, склада ума и понимания происходящих событий.

Прервал этот процесс топот ног и громкий голос Владимира Фомина:

— Полковник, какого хера у вас тут творится?!

Мы немедленно оглянулись. Фома, Петрович и еще двое из охраны начальника Рынка ворвались в мастерскую. Все четверо имели оружие, но оно было закинуто за спину, из чего следовало, что местное руководство примчались совсем не для разборок. Исходящий легким дымком бронетранспортер, лежащие на полу раненные и рабочие, которые в спешке переворачивали мастерскую верх дном, все это поставило Фому в тупик.

— Я спрашиваю, что здесь взорвалось? — хозяин рынка прямиком направился к нашей компании.

— Все плохо, — Леший шагнул ему навстречу. — Аномалии. Как на Проклятых землях. Они добрались и сюда. Все как мы и предсказывали.

— А может дело совсем не в аномалиях? — прорычал Фомин? — Может всему виной эта гребаная установка? Черт меня дернул ее вам дать! Машину едва не угробили. А как же нам без машины?!

Фоме было явно насрать на рабочих, мастерскую, рынок и весь поселок. Вот за что он действительно переживал, так это за сохранность транспорта, который должен доставить его драгоценную персону к обещанному оазису мира и благоденствия.

— Я же тебе не пацан какой-нибудь, чтобы со страху вешать на уши всякое дерьмо! Говорю как было, — Загребельный свирепо сверкнул глазами. — А не веришь… Вон тут твои люди суетятся… Можешь у них все подробно выспросить.

Фомин ничего не ответил, но метнул быстрый взгляд на одного из своих боевиков, и тот тут же направился к группе рабочих, которые обследовали стеллажи с запчастями. Вот, сука! — пронеслось у меня в голове. И дал же бог попутчика!

— Товарищ подполковник, — Лешего окликнул пожилой мужчина в плотной брезентовой робе сварщика. — Можно вас на минутку? Совет нужен. А то понять никак не могу.

— Иду, Савельич.

Леший направился к воротам ангара, возле которых и находился окликнувший его человек. Перед уходом Андрюха очень выразительно на меня поглядел. Взгляд этот строго-настрого предупреждал: «Смотри, ляпнешь чего лишнего, убью!».

Слава богу Фомин больше не затрагивал эту тему. Вернее ему просто не дали. В ангаре появилась новая группа спасателей: Нестеров, Лиза и… цирк-зоопарк, Пашка! Лиза с ходу бросилась ко мне.

— Максим, ты цел?

Девушка подбежала и повисла у меня на шее. Ощущая силу с которой она прижимается ко мне, я понял, что возникшая между нами стена из стыда, отчаяния, чувства вины, которую Лиза не могла преодолеть уже целые сутки, вдруг исчезла.

— Мы слышали взрыв, а потом по госпиталю прошел слушок, что автомастерская рынка того… приказала долго жить, — без излишних эмоций пояснил стоявший рядом Анатолий, которому пришлось экстренно прервать курс лечения.

— Ты это, майор… нервы береги, — не упустил возможность уколоть милиционера бывший вор. — Говорят, от нервов все проблемы, и язва в том числе.

— Все обошлось, — я не позволил Нестерову вспылить и поспешил перевести разговор на другую тему. — А вы зачем Павла притащили? Рано ему еще.

— Я в порядке, дядя Максим! Честное слово, в порядке! Хоть завтра могу ехать.

— Товарищ полковник, я же говорю вам, до завтра не успею! — погруженный в свои мысли Серебрянцев не участвовал в разговоре, но бурно прореагировал на слово «завтра».

Вмиг все замолчали и дружно поглядели на старика. Каждый понял, что он что-то пропустил. Если мои старые верные товарищи отнеслись к этой новости с пониманием, можно даже сказать с энтузиазмом, то Владимир Фомин воспринял ее как козни, которые строятся у него за спиной.

— А ну, полковник, давай отойдем, — процедил он, глядя на меня исподлобья.