Оружейник

— Мало, это сто пятьдесят, — быстро возразил Майк, — Не забывай, мы не знаем, какие воздушные потоки над этим островом, а нам нужно попасть точно к маяку. Если прыгать выше, может снести в море…

— Допустим, — по лицу Свена было видно, что его аргумент не убедил. Да и меня тоже. Хоть я и не великий специалист по десантированию, но, летая на самолетах, в парашютах начинаешь разбираться даже помимо своего желания. И насколько я знал, ниже двухсот метров с парашютами прыгали только спартаковцы…

— А если все же на этом этапе что-то пойдет не так?

Стетлер покосился на своего босса, но тот сделал вид, что увлечен вслушиванием в хруст очередного «боливара».

— Если сигнала с земли не будет, значит мы мертвы, а вы можете улетать!

Зная нашего скандинава, я без труда прочел на его лице невысказанную фразу "какое благородство" с добавкой еще пары-тройки эпитетов. Но вслух Свен так ничего и не сказал, ограничившись тем, что еще пару секунд они с Майком буравили друг друга взглядами.

— Что дальше?

— Спуск от маяка к бухте, — карандаш заскользил вдоль белой ломаной линии. — Нас интересует последняя перед берегом площадка. Если поставить на ней пулеметы, мы сможем контролировать пляж и входы в пещеры.

— Пулемет, — внес поправку Косторез. — Один. Это я беру на себя.

Майк снова покосился на Штейна и в этот раз швейцарец отмалчиваться не стал.

— Если наш уважаемый доктор говорит, что там нужен один пулемет, не стоит с ним спорить. По крайней мере, я не собираюсь и остальным не советую.

Теперь уже пришла очередь Стетлера проглатывать невысказанное возражение.

— Кстати, — Штейн выпустил в мою сторону облако терпкого, с горьковатым привкусом дыма, — идея, как выкурить этих лис из норы возникла благодаря вам.

— Мне?

— Ну, не лично вам, а вашим испанским приключениям. Вы же были в Барселоне, когда мятежники закидали правительственные войска их собственным слезоточивым газом? А мы после вашего сообщения как раз решили немного послушать новости по радио… и вот я подумал, отличная же идея. Вряд ли эти ребята спят, держа под рукой газовые маски, как мы в шестнадцатом. Один из рыбаков, которых допрашивала итальянская полиция, вспоминал, что у входа был ощутимый сквозняк, пока не задернули тент. Как только мы возьмем под прицел входы в пещеры, джентльмены, считайте, что партия выиграна.

***

— Слишком высокая скорость! — крикнул я.

Проклятый маяк внизу действительно приближался слишком быстро. И ничьей вины в этом не было, все упиралось в банальную физику. "Добрая тетя" была не изящной крохотной авиеткой, а здоровенным и тяжелым гидропланом и, хотя широкие крылья не давали ей падать, она очень бодро разменивала высоту на скорость. Со своего места у люка я видел, что Свен манипулирует закрылками, пытаясь хоть как-то притормозить самолет, буквально балансируя около скорости сваливания… но все равно маяк приближался слишком быстро.

Хотя Майк Стетлер так не считал.

— Нормально! — этот ответ я скорее прочитал по губам, чем расслышал сквозь ветер, — скорость погасим. До встречи внизу!

Он первым ступил на "жабры", таща за собой черную змею вытяжного фала, его подручные замерли наготове у выхода, оба одинаково-темные в прыжковых комбинезонах, летных очках и с удлиненными кобурами под пистолеты с глушителями. Открытые участки лица все трое перед прыжком зачернили какой-то темной мазью из круглой жестянки, живо напомнившей гуталин, только запах другой. Может и мне стоило…

— Пошли!

Звук хлопков я услышал, а вот разглядеть раскрывшиеся парашюты не смог — луну заслонило тучей, вода и небо у горизонта слились в одно темное нечто. Даже белую кайму прибоя вокруг острова уже не получалось толком разглядеть, только пятно маяка…

…и волны внизу. Даже втянув назад фалы и захлопнув дверь, я сквозь иллюминатор видел, как отражения звезд становятся все ближе и ближе.

Свен дотянул почти до последнего момента — до поверхности моря оставалось метра два, если не полтора, когда он все же подал ток на моторы. "Добрая тетя" вздрогнула и медленно, словно нехотя, принялась карабкаться вверх. Все правильно, выйди мы сразу на взлетный режим, нас бы в ночной тишине и за все пять километров расслышали, так что лучше медленно, но потише. К тому же торопиться нам особо некуда.

На второй раз Свен уже заранее положил самолет в правый крен, обходя остров по широкой дуге. Я приготовил бинокль, но смотреть в него не потребовалось — вспышки на фоне горы, примерно в полусотне метров от маяка были отлично видны и так. Красная, зеленая, две красных. Дольно быть, Свен мигнул в ответ бортовыми огнями, потому что Стетлер переключил фонарь на белый и принялся сигналить морзянкой: — П-р-о-ш-л-о-б-е-з-п-р-о-б-л-е-м-э-т-и-с-в-и-н-ь-и-б-ы-л-и-п-ь-я-н-ы.

— Говорил же, что все будет хорошо, — Штейн, оказывается, тоже умел читать азбуку Морзе. — Теперь сделайте так же свою часть работы и мы все сможем с чистой совестью разлететься по домам.

— Не извольте беспокоится, — отозвался из-за лестницы Косторез. — Мы тоже умеем работать… профессионально.