Оружейник

Кириллов разинул рот — он вспомнил, что несколько раз искал ту или иную вещь, и не мог найти. В итоге вещица находилась, но совершенно в неожиданном месте.

— Ну так как насчет кофейку?

— Да, да, конечно, — доктор вставил ключ в замок.

— А я вам за угощение совет дам, — улыбнулся спаситель, — Валите из города, господин хороший. Эти залетные явно по вашу душу приходили. Они даже пропустили торговца Эмкаэлса, что живет через два дома от вас. Кто-то вас заказал, господин Кириллов…

Глава 4

— Эмм… Как мне к вам обращаться?

— Зови меня Волком, доктор. Так-то Сергеем Юрьичем всю нормальную жизнь прожил, это мои бывшие подопечные окрестили Волчарой. Так что, когда стал таким же, как они, то кличка у меня уже была.

— Мне все же удобнее вас звать по имени-отчеству.

— Да ну? А теперь представь, что тебе помощь требуется, ну или опасность какая образовалась. Ты что, будешь орать "Уважаемый Сергей Юрьевич, не соблаговолите ли обратить свое внимание на мою проблему?!" — хихикнул мужичок, — Проще крикнуть — Волк!

— Мда… Я не рассматривал этот вопрос с такой стороны, — улыбнулся Кириллов в ответ, и снял джезву с горелки.

Кофепитие прошло в полном молчании: гость явно смаковал напиток, умело сваренный опытным кофеманом, а доктор размышлял о странном уличном происшествии, расладывая это событие по полочкам в своей голове. Допив кофе, Волк потянулся, как кот, и внезапно спросил:

— Кого ты недавно потрошил, доктор?

— Да вот… Гондаря.

Волк присвистнул.

— Ого. А в газетах о его смерти ни слова… Заключение ты писал?

— Как и положено. Убит боковым ударом в шею, перелом третьего и четвертого позвонков. Они практически раздроблены, — Кириллов поймал себя на мысли, что с удовольствием делится тайной следствия с совершенно незнакомым ему человеком, — И довольно умелая попытка замаскировать убийство введением лошадиной дозы наркотика. Но, видимо, убийца не знал о двух сломанных днем ранее ребрах. Я ведь сначала на них наткнулся, после чего и начал уже более внимательный осмотр. И вскоре обнаружил настоящую причину смерти. Вот и получается, что наркоту кололи в уже бесчувственное, умирающее тело…

Доктор ненадолго замолчал, что-то обдумывая.

— Если бы не ребра, то пропустил бы я этот перелом шеи, видимых следов-то не было. Мастерский удар, даже спустя столько времени ни одного следа от кроподтеков не было. И мне до вскрытия настойчиво намекали, что случай должен быть простым, по всем анализам — смерть от передозировки.

— А кто намекал-то?

— Да многие…

— Но что-то общее у этих многих есть?

— Что примечательно, есть, — немного подумав ответил Кириллов, — Все они были людьми князя.

— Вот тебе и ответ, доктор. Выход теперь только один — бежать надо, а не думать. Я так понимаю, что твой девиз "сто раз отмерь, один раз отрежь"? Вот из-за этого у интеллигентов, вроде тебя, мысли никогда не переходят в действия. Потому что всю свою энергию, которую нужно было потратить на само дело, вы сливаете на размышления о нем.

— Куда бежать-то? — тоскливо спросил Кириллов, — Я даже до границ княжества не доберусь.

— Куда… Есть только одно место в княжестве, где князь не указ, — сказал Волк и искоса посмотрел на доктора.

— Дом Мягкова? Но он же укрывает бандитов! Там беспредел, почище княжеского.

— Пропаганды наслушались, господин хороший? Ай-яй-яй, не к лицу просвещенному человеку поддаваться на уловки власти, — хохотнул Волк, — Волкодавы Головина вовсе не бандиты, а действующая армия бывшего клана. А то, что они сейчас против князя… так Андрюша Лутон не по совести стал князем, и это знают все. Знают, но молчат в тряпочку, ибо ссыкотно им идти против остальной кодлы. Вот так и боятся друг друга, бздушники хреновы. А Мягков Головина принял и обогрел, дал кров и пищу. Думай быстрее, доктор, времени у тебя максимум до утра. Те гавры в переулке очухаются скоро, и если не дураки, то труп заберут, чтобы следов не оставлять, и своим начальникам доложат, что ты еще живой и довольно бодрый. И вот тут-то настоящая охота на тебя и начнется.

— Да я… я и дороги-то не знаю, — растерянно произнес Кириллов и развел руки в стороны.

— Собирай самое дорогое твоему сердцу, но не больше рюкзака. Рюкзак я у тебя видел в кладовке, вот его и бери, — деловито посоветовал Волк, — А до земель Мягкова я тебя доставлю.

— Не пойму я чего-то… Волк, — вновь замялся доктор, — То разговариваете, как биндюжник, а то, как нормальный воспитанный человек.

— Обращайся ко мне на ты, Кириллов. А с говором я и сам уже запутался, — рассмеялся мужичок в ответ, — Я ведь до катаклизма служил в следственном отделе, офицер, училище заканчивал. Потом наступили времена смуты, а с возвращением порядка — выше околоточного должностей уже не осталось. Затем нарисовался Лутон, будь он неладен, и началась поголовная чистка. Я своей очереди ждать не стал, организовал себе геройскую смерть для отвода глаз, да и подался в бандиты. Особо не лютую, но и не робингудствую. Так что… сволочь я еще та. Забавное словосочетание — человечная сволочь, а?

И Волк невесело усмехнулся.

***