Оружейник. Бой без правил

— У нас тут дармовой источник света, — с этими словами Загребельный вытянул из вещмешка уже знакомый мне клетчатый узелок.

Как только Леший развязал его, перед нашими глазами засиял маленький ледяной костер. Горка круглых размером с крупный лесной орех кристаллов светилась мутным голубоватым светом. Возможно свечение, исходящее из недр кристаллов, было бы более чистым и ярким, не гасись оно фильтром из бесчисленных царапин и сколов, которые словно скорлупа покрывали всю поверхность искусственных самоцветов.

— И вправду, — я протянул руку и потрогал едва ощутимо вибрирующие чудо-камни, созданные технологией всемогущих ханхов. — Совсем о них позабыл.

— Пока иного применения этому добру не нашлось, пусть хоть светит, — Андрей тут же выключил свой фонарь.

— Жаль, еду не прихватили, — задумчиво протянул я, уставившись на голубые огоньки. — Можно было бы разговаривать и одновременно жевать.

— Ты можешь думать о чем-нибудь кроме жратвы?! — возмутился Леший.

— Могу, но с напрягом, — сознался я. — Похоже, мой организм активно восстанавливается, и для этого ему позарез необходима энергия.

Загребельный внимательно поглядел на меня, а затем с усталым вздохом поднялся на ноги.

— Жди. Сейчас принесу. — С этими словами подполковник поплелся к выходу.

— Спасибо, Андрюха, — я выкрикнул вслед другу слова искренней благодарности.

Оставшись один, я вновь уставился на холмик из сияющих кристаллов. Сделал я это не только, вернее не столько потому, что в смолянисто-черной темноте старого бомбоубежища больше не на что было глядеть, а потому, что голубые огоньки каким-то невероятным образом растормаживали, заставляли мозг работать, воскрешали воспоминания. Возможно все это весьма и весьма субъективно, возможно мне просто надо было за что-то зацепиться, найти ту самую точку опоры, которая и позволит перевернуть весь мир… мир моих знаний, убеждений, надежд.

Кстати, его уже переворачивали неоднократно. Первый раз это произошло в конце девяносто первого года, когда огромная крепость, именуемая великим и могучим Советским Союзом, в мгновение ока превратилась в груду мелких кирпичиков, пригодных лишь для строительства уродливых заборов, разделяющих некогда дружный и единый народ. Второй раз мир полетел в тартарары два года назад. Именно тогда на Землю пришли ханхи, и человечество погрузилось в пучину хаоса, ужаса и смерти. Да, это оказалось страшным, невиданным по мощи и разрушительности ударом, но тогда хоть все было понятно. Мы — хорошие, они — плохие. Мы стремились выжить, они — ограбить, начисто выпотрошить планету. И нам было не договориться, ни за что и никогда. Я тогда по своей наивности полагал, что чего-нибудь иного, этакого, способного затмить экспансию ханхов, уже никогда не произойдет. Но, как выяснилось, ошибся. Вчерашний день перечеркнул прошлое, перевернул все с ног на голову.

Приход Загребельного оторвал от воспоминаний. Подполковник сунул мне еду и уселся на прежнее место. Свой котелок Леший тоже притащил, только открывать не стал. Поставил рядом, всем своим видом демонстрируя, что еда для него сейчас не главное. Ну, это, в конце концов, его личное дело. У меня же сейчас ломка, ломоть мяса мне сейчас как доза для наркомана.

Наблюдая за тем, как я жадно терзаю сразу два куска, Леший задумчиво произнес:

— Говоришь, восстанавливаешься?

— Ага. Заживает как на собаке, даже еще быстрее, — прошамкал я с полным ртом.

— И как это прикажешь называть? Чудом что ли?

— Вообще-то до моментального чудотворного исцеления процесс слегка не дотянул, но, в общем-то, ход твоих мыслей мне нравится.

— Еще одно доказательство… — Загребельный окинул меня внимательным, оценивающим взглядом, так, будто выбирал морскую свинку на птичьем рынке.

— Доказательство чего?

— Того что мы не сошли с ума. Того что наша встреча с НИМ произошла на самом деле.

— С НИМ… — я словно попробовал это слово на вкус, и оно мне не очень понравилось. — Мы так и будем величать ЕГО с помощью безличного местоимения?

— А как ты предлагаешь? — пожал плечами Леший. — Всевышний, Создатель, Творец? А может Иисус, Будда, Мухаммед?

— Ну, если учесть, что настоящего своего имени ОН так и не назвал… — я призадумался. — А что если Начальник?

— Замечательно! Твоему другу милиционеру очень понравится, — хохотнул Загребельный.

— Тогда Главный. Просто Главный, — я помедлил, после чего уточнил: — Нам все равно ЕГО придется как-то называть. А мне вовсе не светит прослыть конченым идиотом, услышь кто, что мы обсуждаем встречу с богом.

— Или с тем, кто он есть на самом деле, — угрюмо уточнил Леший.

— Ты прав, — мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть.