Оружейник на Фронтире

Прошла уже неделя с приезда мафиозника, Катя в очередной раз пошла на занятия на «курсах молодых мам». Были тут и такие, вел их врач из госпиталя, но сами лекции были в читальном зале местной библиотеки, которая на Оушен-стрит. Как выспросила жена в первый же день, лекции читали в библиотеке, чтобы будущие роженицы не ходили лишний раз в госпиталь. Два занятия в неделю, по субботам и воскресеньям, чтобы работающие тоже могли на них ходить. Как рассказывала моя зеленоглазка, половина девушек были с мужьями, это были жительницы окрестных ферм, ездившие в город вдвоем.

Домой она пришла в компании молодых супругов, чьи загорелые руки и лица выдавали в них фермеров.

— Артур и Фрида Макгваейры — представились они. У меня вот какой вопрос — месяц назад притащили к нам на сервис найденную в саванне машину, как выяснилось, она там лет пять простояла. И в салоне было странное ружье, в очень плохом состоянии — дерево посерело и растрескалось, ствол весь ржавый, затвор не двигается.

— А оно где?

— В машине лежит, сейчас принесу.

Вернувшись, принес завернутое в старый мешок ружье. Приклад рассохся, цевье серое и в трещинах. Но что это? Экстракционное окно и затвор — то есть магазинка, но отчего такое тонкое цевье?

— И что с ним можно сделать? — спросила девушка.

— Пока не знаю, его для начала разобрать надо, а потом понятно будет, можно его починить, или нет.

— Тогда мы его оставим, и домой поедем, тут неблизко, а я спать хочу — решила будущая мама с ну очень большим пузом.

Но Катя все же предложила пообедать с нами, так они и поступили. За обедом мы узнали, что молодые супруги работают на семейной ферме в сотне километров от города, кроме них, там живут пятеро братьев Артура с женами, родители, и брат отца со своей женой, у которых детей своих не случилось, но есть трое приемных малышей. Разумеется у всех семей свои отдельные дома, хотя и общий забор вокруг. Выращивают пшеницу и кукурузу, половина полей с которой с кормовым сортом, идущим на подкормку коровам. Естественно есть всякая сельхозтехника и мастерская для ее починки.

— Да, по-русски вас надо называть хутором — засмеялась Катя.

— А что это за слово?

Она объяснила выходцам из Аризоны, что на Руси издревле так селились — молодая пара строила избушку в лесу, поле распахивали, а потом подросшие дети селились рядом.

— Ну нет, мы так и перебрались сюда семьями, здесь только у Сьюзи и у Китти дети родились младшие, я третья — уточнила Фрида.

— Так это, я же младший сын, поэтому и женился последним — уточнил Артур. А у Патрика и Мэгги старшему уже двенадцать старых скоро исполнится, он уже комбайн водить научился.

Проводив знакомых Кати, принялся разбирать ружье. Для начала ударной отверткой скрутил винты затыльника, но приклад сначала не хотел отделяться. А потом сполз с длинного цилиндра. Тем временем масло проникло в соединения коробки, и сдвинутый деревянным молоточком верхний рычаг освободил ствол. В переломленном ружье виднелись курок, лоток с патроном и другие детали.

— Так, прикладный магазин и верхний рычаг? Неужели легендарное итальянское «косми»?… необычно увидеть его в таком состоянии… — подумалось мне.

Сняв цевье, обильно промочил моторным маслом все соединения, и оставил ружье «откисать», чтобы масло проникло в зазоры.

Как ни удивительно, но разборка и изучение «итальянского потеряшки» заняло довольно много времени, но в перерывах от основной работы над штуцером.

Коробка и часть деталей были готовы, стволы просверлены и нарезаны, обточены снаружи и в них были сделаны пазы под впайку крюков. Это была очень непростая часть — подствольные крюки находились в хорошо пригнанных пазах, и эти соединения надо было пропаять при помощи мощной горелки. Проблема была в том, что серебряный припой в тонких соединениях как бы вступал в реакцию с металлом, отчего распаять соединение при ошибке было невозможно.

Но на этот раз повезло — и припой протек в соединения, и стволы никуда не сдвинулись. Перенес их в печь, чтобы закончить цикл термообработки. Остывшие стволы остались прямыми, в этом было больше везение, чем искусство. Отшлифовав стволы от окалины, установил межствольные муфты и эксцентрики, а на них прицельную планку. Осталось собрать штуцер, что потребовало некоторой подгонки деталей, и пройти патронники чистовой разверткой.

На стрельбище поехали вместе, взяв с собой и штуцер, и переодетого в новое дерево «итальянского потеряшку» с десятком пулевых патронов, так как тарелочек и машинки для них орденцы не предусмотрели. Сюрпризов штуцер не приподнес, сведенные прибором холодной пристрелки стволы потребовали только десятка выстрелов, чтобы попадания почти совпали на ста тридцати метрах, на которых был «ближний ноль» всех трех патронов. Конечно, дальше более медленные пули «пятьсотпятого» отклонялись ниже, а быстрая малокалиберная шла выше. Второй подъемный целик отрегулировал опиливанием на двести метров для мощных патронов, ну а дальше из такого оружия стреляют редко.