Оружейник (СИ)

— Хм. Интересно, а как тогда с титулами? В моем мире титул барона или, скажем, графа говорил о том, что его носитель — владелец определенного баронства или графства.

— Титулы остались, но они больше не привязаны к земельным владениям. Дардан Третий столкнулся с ситуацией, когда разленившаяся знать не хотела идти на войну, рассвирепел и повыгонял всех отказников, лишив их всех привилегий и титулов. С тех пор его слова вошли в поговорку: «благороден лишь тот, кто рожден для благих дел». Когда потомки прославленных родов оказались ожиревшими лентяями… в общем, король Дардан взял да отменил наследование благородности, потребовав доказывать ее на поле брани. Так что теперь рыцарем вполне может стать простолюдин, уже доказавший отвагу и сноровку. А титулы, начиная с баронского, теперь даруются за доблесть, верность и отвагу. Потомки титулованного дворянина могут сохранить за собой титул, только продолжив службу короне и доказав, что достойны, в бою. Дворяне с тех пор получают от короля не земли во владение, а щедрое жалование, и им запрещено заниматься чем-либо, кроме ратного дела. На досуге разрешены только науки и искусства.

И потому Арлансия всегда побеждала в войнах за счет многочисленной прослойки хорошо обученных и вооруженных рыцарей, для многих из которых служение короне — семейная традиция. Увы, сейчас их осталось мало…

Приехав на место, Данила осмотрел цех и окрестности. В целом неплохо, ближайшие дома — шагов за двести, через пустырь. Он велел обнести этот пустырь и казарму деревянной оградой без просветов и высотой в два человеческих роста, во-первых, чтобы при несчастном случае осколки далеко не летели, во-вторых, чтобы от глаз людских подальше. Ну и охрану выставить, само собой.

Затем инженер осмотрел отлитые шары и порох, а на улице приказал устроить очаг, чтобы топить воск.

— Запомните, — сказал он рабочим, — внутрь никакого огня, вы это и так знаете, раз на пороховом производстве работали, но повторяю все равно. Топить воск вы будете снаружи в железном ковше, затем переливаете в деревянный! Железный внутрь не вносить: вот этот вот шнур может вспыхнуть от касания к горячему металлу, а деревянный ковш с теплым воском не опасен.

Первую гранату он собрал лично: насыпал в пустотелый шар пороха, вставил отрезок водостойкого стопина и сверху залил отверстие воском.

— Ну что же, давайте испытаем.

Все вместе они подошли к небольшому овражку, Йонгас дал огонька, Данила поджег фитиль и метнул гранату. Несколько секунд спустя там знатно ухнуло, поднялся столб белого дыма. Рабочие и некоторые солдаты аж присели от неожиданности.

— Поняли, с чем дело имеете? — напутствовал их Данила, — так и знайте, ежели какой дурак тут с огнем играть будет — весь цех рванет в тысячу раз сильнее, костей не соберете своих.

Напоследок рабочие набили песком пятьдесят гранат и загрузили ящик в карету: чтобы завтра тренировать рыцарей, понадобятся учебные. Данила велел рабочим наполнять остальные шары и ждать, когда привезут фитили, а затем приступать к полномасштабному производству, пока хватит материалов.

В целом, дело выглядело достаточно обнадеживающе: первую партию гранат можно будет получить уже к следующему вечеру. Старший рабочий, пожилой тощий дядька с длинными усами, показался Даниле весьма сообразительным и ответственным, можно надеяться, что производство в надежных руках.

— Вот что, Йонгас, надо еще пошить особые седельные сумки для гранат, — сказал инженер, — такие, чтобы гранат вмещалось хотя бы по четыре штуки в каждой, и попарно к седлу цеплять.

— Я распоряжусь.

— Отлично. Слушай, а все эти рабочие, алхимики, кузнецы — им кто платит? Король?

— Платит? Ты о чем это, мастер из другого мира? Плата за их труд — их жизнь, если мы победим. У нас война, причем не за феод и не за город против себе подобных, а на уничтожение с непримиримым врагом. Тут либо работай и воюй — либо умри. Деньги почти перестали ходить, потому как покупать особо нечего стало. Еду раздают централизовано, все необходимые ресурсы для работ распределяются королевским советом.

На обратном пути важных тем для разговоров не нашлось, потому Данила, немного поскучав, спросил:

— А все-таки, Йонгас, как так вышло, что эльф да вдруг человечьему королю служит?

— А я ему, формально, не служу. Я своему народу служу, я — Посредник.

— Вроде дипломата?

— Да вот не совсем, у меня другая роль. Я решаю конфликты между двумя народами. Если люди обидят эльфа, я ищу и наказываю виновных.

— Хм… А королевские стражники, эдилы или как они тут называются, зачем?

— Эльф никогда не будет жаловаться человеку на другого человека. Он будет мстить. И чтобы это не происходило бесконтрольно — появилась должность Посредника — эльфа, к которому обращаются другие эльфы, если их обидели люди.

— Судья и следователь в одном лице?

— Скорее — следователь и палач. У нас судей в привычном понимании нет, виноватого судит пострадавший.

Данила приподнял бровь:

— А как же беспристрастность?