Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее

– У нас времени: три недели! По докладу товарища Меркулова, неизвестные люди, управляющие сейчас СССР, находятся в КГБ СССР. Скорее всего, это Председатель КГБ товарищ Андропов и его заместитель товарищ Цвигун, ты его видел в Тбилиси. Границу охраняют их люди. Если попадете к ним, то операция не состоится. Требуется доставить два фильма, старшего сержанта Еременко и ее документы, несколько писем товарищам Устинову, Огаркову и Громыко. На последнем этапе подключить Пельше, Косыгина и Ахромеева. Обращаться к остальным запрещаю. На первом этапе стоит подключить командира пятнадцатой бригады Мосолова, так как он знает систему осназа со времен войны и сможет отличить настоящие документы от поддельных. Мы подготовили некоторые документы, которые требуется осветить во время съезда партии непосредственно участникам съезда. У вас оборудование все готово, товарищ Горский?

– Да, кроме глушителей на снайперскую винтовку. Требуется вернуть мне мое оружие, зеленые патроны к нему, ПБС и документы. Иначе неприятности у меня начнутся раньше, чем нужно.

– Товарищ Берия! Есть возможность это выполнить?

– Да, но патронов осталось двадцать пять штук из сорока.

– Что есть, этого достаточно. Товарищ Сталин, необходимо срочно опробовать портал на Клухор-баши, может оказаться, что он ведет не туда. И еще, товарищ Сталин, я могу ознакомиться с материалами, которые мы понесем?

– Да, это необходимо сделать вам обоим.

– И, товарищи, вам необходимо начать готовить пути отхода сразу, как вы объявите о своем присутствии в 1981 году. Товарищ Горский, вы меня понимаете? – спросил Берия.

– Да, товарищ Генеральный Комиссар. Это я хорошо себе представляю.

– Так что, товарищи Горский и Еременко, идти придется в Файзабад. По-другому не получается, – резюмировал Сталин. – Вылетайте в Сухум. Не позднее двадцатого надо быть Файзабаде.

Глава VI

Мы прилетели в Сухум, и на машине нас забросили к Южному приюту. Там мы переоделись в пуховки и лешаки, присели на дорожку и в ночь двинулись наверх на трех лошадях. На двух мы, одна вьючная. По дороге не разговаривали: и устали за день, и дорога тяжелая, да и снегу многовато висит сверху. Лошади здесь уже долго работают, дорогу знают хорошо. В нижнем лагере почти никого нет. Войска ушли вперед, осталось небольшое прикрытие группы. Тихомиров сидел внизу. Мы сличили, с учетом разницы во времени, когда оба портала работают. Оказалось всего тридцать три с половиной минуты. Тихомиров рекомендовал не увлекаться, и рассчитывать только на тридцать минут ровно. Обговорили действия на завтра: подъем в 08.00, в 08.30 начало подъема, к 10.22 подойдем к порталу, в 11.22 начало окна. Я ухожу и возвращаюсь через 25 минут, если получится, максимум. А так: дохожу до входа, осмотр склона, проверка наличия надписи, оставленной экспедицией Бирюкова, и отход. Заодно проверим скорость восстановления портала после переноса. Ведь он же тратит энергию.

– Да, должна быть пауза, чтобы накопить энергию. Будем наблюдать за этим. И будем готовы тебя принять обратно.

Мы подстелили второй спальник под себя и легли спать. Нас разбудил дневальный, позавтракали и пошли наверх. Мороз стоял знатный! Вообще эта зима на Кавказе очень холодная. Мы шли быстро, с верхней страховкой. Затем отдохнули у портала. С его появлением проверили реакцию. Он по-прежнему теплый для нас и холодный для Тихомирова. Он поставил на камень хронометр, включил приборы. Полина сидела рядом со мной, придерживая меня под руку, и наблюдала за приготовлениями.

– Андрюша, только побыстрее, пожалуйста. Я здесь на нет изойду! Может быть, вместе пойдем?

– Завтра пойдем вместе. Вроде бы все предусмотрели.

– Ты, как советовал Романец, кислородный прибор с собой взял?

– Да, вот он.

– Проверь оружие, все закрепи. Три минуты осталось. С рюкзаком помочь?

– Сам.

– Время! – сказал Тихомиров.

Я плечом вперед толкнулся и вошел в портал. Полутьма. Пока ничего не вижу. Тихо, что-то капает. Запах кисловатый и писк летучих мышей. Впереди яркий свет. Делаю три шага вперед и вижу ржавый гнутый ствол Витькиного пулемета! Подобрал его, осмотрел склон и гребень, никого не увидел. Очень много снега. Затем возвратился к порталу. Бирюков мне не сказал, что они написали у портала. Надпись нашел: «Е = МС2, 1942». Умники! Послушал рацию, настроенную на волну Полины, – только хрипы. Сделал несколько запросов. Отзыва нет. Попробовал портал: теплый. Повторил прыжок. В лицо ударил яркий свет, как полгода назад.

Здесь стрекочет кинокамера, Полинка бросилась на шею, Тихомиров от камеры сразу задает вопрос:

– Удалось?