Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее

– Около нуля, товарищ Сталин. Во-первых, нет уверенности в том, что портал вернет меня именно в то место и в то время, откуда я прибыл. Механизм переноса и его законы нам неизвестны. Как работает портал – тоже. Исследования ничего не дали, проводятся на примитивном уровне. Пока удалось выяснить, что энергию он получает от солнца. Существуют ли еще порталы и куда они ведут – неизвестно. Непонятен механизм подключения к порталам: почему для меня и Еременко он теплый и упругий, а для остальных – холодный и жесткий? Думаю, что необходимо практическое исследование феномена, но это жестко связано с большим риском: нас всего двое, а нам неизвестно: есть ли возможность пройти туда и обратно в короткое время. В любом случае, выходы должны быть хорошо подготовленными. Где мы окажемся в результате перехода – неизвестно, сколько времени потребуется для возвращения – тоже. Второй момент: положение в СССР восьмидесятых. Брежнев стар, сильно болен, заметно, что недавно перенес инсульт, и является несамостоятельной фигурой. Управляют всем какие-то другие люди, но этой информацией я не обладаю. Армейские структуры в Афганистане могут теоретически нам помочь тактическим оружием и боеприпасами к нему, списывая это на войну, но масштабы военных действий здесь и там просто невозможно сравнить. Передача технологий? Тоже маловероятный случай: порталы имеют небольшой размер и расположены в очень труднодоступных местах. Доставка туда оборудования значительно затруднена. Практическое значение эти порталы имеют для науки и техники: передача чертежей, технологических разработок, помощь в планировании и захвате ведущих технологий. Единственно возможный вариант, который может быть осуществлен. То есть осуществить заброс туда промышленных шпионов. Получить точные карты полезных ископаемых, выяснить действительные характеристики людей. Ведь сейчас тот же Суслов наверняка клянется в том, что вы – Великий Сталин, а там – всячески препятствует восстановлению правды о вас и этом времени. Основная помощь – физическое получение нами спецбоеприпасов второго и третьего поколения и их носителей к середине сорок пятого года или раньше возможна только с помощью высшего руководства СССР. А доступа у нас туда нет.

– Устинов?

– Министр обороны не имеет возможности передать спецбоеприпасы без санкции КГБ, а они – без санкции Брежнева. Или кто там за него. То, что он долго не протянет, – уже отчетливо видно.

– Настолько плохо выглядит?

– Да.

– Когда состоится следующий съезд партии?

– Назначен на февраль будущего, 1981, года. Только, товарищ Сталин, это совсем другая партия, не та, которой вы руководите. На съезде вопрос о смене руководства или курса не поднять.

– Вот как?! Что же произошло, товарищ Горский? О делах Хрущева я уже слышал. Про Брежнева тоже, а что же рядовые коммунисты? Вы, например.

– В тех условиях предпочитаем не вмешиваться в политику, так как это чревато для самого себя. В результате получается, что руководство партии вышло из-под контроля снизу. Оно неподсудно, никогда не ошибается, их дети творят, что хотят. Центральный Комитет составляют триста шестьдесят человек, но никто ни за что не отвечает. В народе об этом стиле управления говорят как о коллективной безответственности. Есть, несомненно, честные, принципиальные люди в партии, иначе бы она совсем развалилась, но от них стараются избавиться, используя чисто бюрократические «крючки». Внешне и в прессе поощряется критика и самокритика, но к тебе придерутся не из-за нее, а из-за чего-нибудь другого. И схарчат, товарищ Сталин.

– Невеселую картину вы рисуете, товарищ Горский. А армия?

– Основное направление использования армии – народное хозяйство. Организованно затыкаем дыры в его управлении. Собираем урожай, работаем на мясокомбинатах, ездим на целину убирать хлеб, в этот момент во всех дивизиях дай бог пятнадцать процентов автомашин остается. Хлеб – это, конечно, важно, и картошка тоже. Но боеготовность падает до нуля. Послали нас в Афган, а армия не имеет вооружений, приспособленных действовать в этих условиях. Стволы у нас высоко не поднимаются на всей технике. Пришлось «шайтан-арбу» изобретать.

– Это что такое?

– Зенитная установка ЗУ-2-23, установленная и закрепленная в кузове автомобиля «Урал». Может стрелять в любую сторону и под любым углом, кабина немного мешает, и из-за подвески сбивается прицел и снижается точность. Афганцы прозвали ее «шайтан-арбой».

Сталин заулыбался.

– Велик на выдумки у нас народ. Вот к народу и надо обратиться!

– Вся пресса и телевидение под полным контролем партийной верхушки. Никто из руководства лишаться партбилета не захочет.

– Вы Огаркова лично знаете? Вы говорили, что он лично готовил и проверял ваше подразделение. Я поинтересовался его службой у нас, на Карельском фронте, очень инициативный и думающий военный инженер.