Оружейница

Улыбнувшись и пожелав нам всего хорошего сестричка вышла из палаты, а я с удивлением увидел, что Сашу аж прёт от смеха.

— Ты чего?

Она хихикнула, — А ты слушай, — и, опустив взгляд в справку, стала читать, — Справка, дана Кравцовой Настасье, возраст девять лет восемь месяцев, в том что она, первого числа третьего месяца двадцать второго года, в семнадцать часов тридцать шесть минут, родила девочку весом три тысячи двести граммов и ростом пятьдесят сантиметров. Отец ребёнка, — Саша сделала паузу, — Кравцов Алексей Владимирович, в скобках — по заявлению отца.

Моя челюсть со стуком врезалась в грудину, и я перевёл изумлённый взгляд с сестры на Настю. Та охнула, со стоном уселась на кровати и стала нашаривать ногами тапочки.

— Извини, Лёш. Это Светлан Яковлевна по запарке решила что ты… А я ей объяснить не успела. Щас схожу и…

Тут я набрал воздуха и выпалил то, что в этот момент счёл самым правильным:

— Не ходи никуда! Пусть всё остаётся как есть! По крайней мере, у малышки будет человеческий отец!

Мама уставилась на меня круглыми глазами и покрутила головой, а Настя всхлипнула, вытерла слезу и прошептала:

— Спасибо…

Демидовск 10 число 03 месяца 22 года. 24 часа 15 минут Саша

Я сижу на веранде и тихонько покачиваю коляску с Алечкой. За спиной раздаются характерные звуки убираемой со стола посуды. Только что завершился «сладкий стол» который Наська выкатила своему классу. Её одноклассники уже разошлись, и теперь она, в компании с Лешим, обоими Олями и Таней, носит посуду на кухню.

Прошедшие десять дней были насыщены событиями.

Началось всё, с давно и с нетерпением ожидавшихся, но всё равно наступивших совершенно внезапно, Настиных родов. Когда наши вернулись домой из Отдела кадров и обнаружили, что там никого нет и дверь заперта, отец позвонил мне (слава богу симки они уже купили). Я позвонила Насте на мобильник, нарвалась на облом и, оставив Серёжу в КБ и предупредив Генрих Карловича, понеслась домой.

Открыв двери мы обнаружили отсутствие «родильного чемоданчика» и наличие Наськиного мобильника, воткнутого на зарядку и с моими вызовами.

Сложив два и два, и получив начавшиеся роды, мы, оставили дома Таню с Максиком и Пал Палыча, а я, папа, мама, Валерка и Анна Матвеевна, погрузились в «пылесосик» с «Бандейранте» и рванули в роддом.

Признаком того, что мы не ошиблись оказался стоявший возле забора «индусик». Дежуривший на КПП пожилой сержант из комендантского полка, охранявшего Демидовск и промзону, проверил наши документы и, поинтересовавшись к кому мы пришли, заглянул в лежащий на столе список, и порадовал нас сообщением, что «процесс завершён»!

Переждав порцию радостных возгласов, он, глядя на мою маму и Анну Матвеевну, поинтересовался — кто же из них счастливая бабушка?

Мама, хихикнув, сообщила что она имеет честь быть прабабушкой, а бабушка… Тут она подтолкнула вперёд меня. Взглянув на меня сержант поперхнулся и закашлялся. Прокашлявшись он покрутил головой, и выдав, — Ну вы, блин, даёте! — махнул рукой в сторону внутренней двери.

Открыв её я столкнулась с парнем, немного постарше меня, летевшим не разбирая дороги. Врезавшись в меня и извинившись, он внезапно поднял меня, расцеловал, и с торжествующим криком, — Ура! У меня сын! — помчался дальше.

По дороге от КПП к зданию роддома, я поинтересовалась у папы, как он реагировал на наше с братьями появление, на что он, с загадочным видом, усмехнулся.

В приёмном покое нам подтвердили что всё в порядке и к Насте можно пройти, но не всем. Решив, что первыми к ней пойдём я и мама остальных мы отправили погулять в парк и, натянув халаты с бахилами, отправились на второй этаж.

Открыв дверь восемнадцатой палаты я, с изумлением уставилась на сидящего возле кровати на стуле Лёшку, но уже через секунду моим вниманием безраздельно завладел лежащий рядом с Наськой свёрточек. Вот оно! Её сокровище!

Мы с мамой тихонечко подошли к ней и, с благоговением уставились на малышку. И тут, у меня над ухом раздался громкий и ехидный шёпот Лёшки, — Баба Саса, — не удержавшись, я двинула его локтем и, судя по шипению, попала удачно, за что удостоилась укоризненной реплики мамы.

А через минуту, моё чёрное сокровище в очередной раз вогнало меня в краску, подняв тему «братика или сестрички». И ведь ничего не скажешь, Серый приехал, колечко взяла — значит семья, а где семья там и дети.

Меня выручила малая, она открыла глазёнки, поводила взглядом по всем нам, затем смешно пошевелила губками и уснула снова.

Несколько минут мы сидели не дыша и не шевелясь, а затем мама поинтересовалась выбрала ли Настя имя малышке. Оказалась выбрала. Моя (Ой! Мамочки!) внучка, будет зваться Алевтиной, в честь бабушки вырастившей Настю.