Оружейница

Зайдя в ванную и воспользовавшись удобствами, я разделась и уселась на край быстро, несмотря на размеры, наполнявшейся водой ванны. «Да-а-а, бассейн неслабый, размерчик где-то два на полтора, явно предназначена для шалостей новобрачных». — Я представила себя и Сережку в нем и почувствовала влагу на щеках. Чего уж врать себе самой, я влюбилась в него еще на первом курсе, когда шкандыбала по коридорам «бауманки» на костылях, а у него был красивый роман с однокурсницей с факультета ИБМ [19]. Потом я стала на протез, а Сережка на третьем курсе побил горшки со своей красоткой, но я все равно, как последняя дура, общалась с ним на уровне «привет-пока», отчасти из-за своих «протезных» комплексов, а отчасти из-за разницы в социальном уровне наших семей. Мать Сережки была профессором МГУ, а отец заметным человеком в «центре Хруничева» [20], и вообще его семья была потомственно связана с «оборонкой», занимая в ней не последние места. Тот факультетский вечер, на который я заявилась на «пег-леге», изменил все. И моя глубоко запрятанная боязнь, что это будет «приключением на один вечер», слава богу, не сбылась.

Заметив, что ванна набралась, я отодвинула в сторону сладкие и горькие воспоминания и, перекинув ногу через борт ванной, опустилась в горячую воду…

Господи! Как мало бывает нужно иногда человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Сейчас мне после всех переживаний прошедшего дня, жары, страха и гонки в открытом, насквозь пропыленном БТР, ванна казалась райским местом, тем более что размеры позволяли лежать на воде, вытянувшись во весь рост и не касаясь стенок, даже губернатору Калифорнии [21], не то что мне. Как следует размокнув, я принялась с наслаждением смывать с себя пот и грязь прошедшего дня, по ходу разминая замученную за день культю.

Когда я, чистая, розовая и умиротворенная, вышла из ванны, то первое, что я увидела, был виноватый взгляд Насти.

— Ну что ты так смотришь? Что-нибудь случилось?

Настя заменжевалась и, опустив глаза, проговорила виноватым голосом:

— Саш, ты извини, но я… это… все огурцы съела.

— Тю тебя… пугаешь людей! — Посмотрев на стол, я убедилась, что если бутербродов Настя оставила мне больше чем половину, то корнишонов просто нет, и даже рассол из банки выпит. Сообразив, в чем причина Настиной тяги к солененькому, я не удержалась и захихикала.

— Ну, раз вам так необходимо солененькое, то я не против. Завтра купим еще чего-нибудь такого.

— Кому нам? — Настя непонимающе хлопнула глазами.

— Тебе и твоей ляльке. — Выражение Настиного лица стало испуганным.

— Ой, Саша, что со мной дальше будет?! — Ее глаза наполнились слезами.

— Ну, я, конечно, не акушер-гинеколог, но исходя из общесистемных соображений, совсем скоро у тебя начнет припухать пузо, потом пупок покажет миру дулю, а когда пузо станет размером с баскетбольный мяч, то «как велит закон природы, в урочный час случатся роды» [22].

— Тебе хорошо говорить, а мне рожать прийдется-я-я, — Настя заревела. Понимая, что это обычный закидон беременной, я уселась за столик и стала истреблять бутерброды. Когда поток слез иссяк и Настя перешла к обиженным всхлипываниям, я спокойно сказала:

— Ну, во-первых, мне очень жаль, что я не беременна, была бы живая память о любимом человеке, — выражение лица Насти мгновенно переменилось с обиженного на любопытствующее. Ей-богу, бабскую страсть к р-р-романтическим историям не изменит даже конец света!

— Во-вторых, ты сама-то понимаешь, что тебе с твоей беременностью тоже неслыханно повезло, и случись все месяцем позже, тебя бы благополучно прикопали бы где-нибудь в лесу. А так ты здесь, а они там.

— Саш, а как я буду одна с маленьким? Кому я буду нужна?

— Ну, во-первых, не одна, а со мной, а во-вторых, здесь, зуб даю, есть серьезный демографический перекос.

— Это как?

— Ну, мужиков больше, чем баб.

— А почему?

— Ну, у мужиков шило в жопе побольше, вот и лезут туда, куда кобель свой хер не совал, а мы, бабы, все же больше дома сидим.

Настя захихикала.

— Ладно, давай спать. — Я сбросила халат, пересела на кровать и, достав из сумочки тюбик детского крема, стала втирать его в культю.

— Саш, а ты что, без рубашки спать будешь?

— Ага, у нас в семье все так спят. — Я включила ночник и попрыгала к выключателю верхнего света, погасив его, вернулась к кровати и нырнула под простыню.

— Саш?

— А…

— А кто тебе Юра? У вас был роман, да?

— Тю на тебя, жертва сериалов. — Я потянулась и выключила ночник — Юрка служил вместе с Валеркой, моим старшим братом, срочную в Чечне. Там они не раз капитально выручали друг друга, ну и скорешились. После дембеля Юра гостил у нас. У меня как раз была первая сессия и одновременно я осваивала свой первый протез. Самое время для романа. Так Все. Спа-а-а-а-ть.