Оружейный барон

— Да что ты такое говоришь?!

— А что не так? Так себе наследник умирает, да здравствует новый наследник!

Я хочу понаблюдать за его реакцией, ведь может оказаться, что крыса в доме не одна… А рыба вообще гниёт с головы, так что батю на предмет лояльности нужно проверить в первую очередь.

— У меня даже мыслей не было о том, чтобы сменить наследника! Хватит нести чушь! Пусть ты и забыл почти всё, но башкой-то подумай, зачем мне хотеть смерти собственного сына?! — практически орёт он.

— Я вижу, как на меня смотрят остальные. Особенно прислуги, с которой я мало общаюсь. Примерно догадываюсь, какая у меня здесь репутация. Поэтому резонно предположить, что тебя мой образ жизни не устраивал.

— И что с того?! Ты мой сын, и точка!

Отец говорит правду, ведь такую ярость сыграть очень тяжело, а он ещё и подвыпивший.

Пора переходить к заключительной фазе.

— Скажи честно, какая версия меня тебе нравится больше?

— Версия тебя?

— Если ты желаешь, то я могу стать прежним…

— Нет! — выкрикивает он.

Хе-хе, вот ты и попался.

— Тогда прими меня таким, какой я есть.

— Я боюсь, что ты можешь наделать глупостей… — отец слегка успокаивается. — Сегодняшняя твоя выходка это наглядно продемонстрировала.

— А ты не думал, что я намеренно отправился «на охоту». Так сказать, поймать двуногого зверя…

Из дома выбегает мачеха в сопровождении охранников. На ней только ночнушка и нижнее бельё. Я всячески стараюсь не смотреть на неё, ведь это неправильно с точки зрения семейной этики. Да и вообще, нельзя позволять этой мегере использовать красоту как оружие.

— Лёша, что случилось? — спрашивает она.

— Вот этого, — отец показывает на мужика в багажнике, — нужно вылечить и заковать в подвале.

— Ты предлагаешь сделать это прямо здесь?

— Там лишь кровь остановить, — вклиниваюсь я. — Ноги чинить не надо, а то, не дай бог, убежит.

— Сделай, что он сказал, — приказывает отец. — А вы трое отнесёте его в «кладовую».

— Будет исполнено, Ваше Благородие, — отвечает тот охранник, который стоит ближе других.

— Коля, пойдём прогуляемся вокруг дома.

— Как скажешь, — едва удаётся сдержать ехидную улыбку.

По факту я уже победил, ведь отец сдался под натиском фактов. В сравнении с прошлым Колей, я — эталон успешного сына. Слегка повёрнутый на незаконных вещичках и умерщвлении неугодных, но всё же успешный.

Мы покидаем гараж и идём по аллее вдоль невысоких кустарников. На дворе ночь, город спит, а нас ждёт продолжения самого важного разговора.

— Хочешь сказать, ты так и планировал? — интересуется отец.

— Конечно, а как иначе? — из моей груди вырывается смешок. — А ты ведь не первый, кто меня об этом спрашивает.

— А если бы всё пошло не по плану?

— У меня был запасной. Точнее, десятки запасных вариантов.

— Хм… — отец с задумчивым видом запрокидывает голову и смотрит на звёзды. — А если бы тебя убили?

— Я знаю, что Громовы нас просто так не оставят, поэтому решил ударить первым.

— Решил?

— Решил предложить тебе, — поправляюсь я. — Мужик с простреленными коленями нам в этом поможет.

— А если он ничего не знает?

— Мы выдадим его властям, когда те придут за мной.

— Из-за случая на парковке в ТРК?

— Ага.

— Мы стёрли все записи. Вряд ли они выйдут на тебя.

— Там была куча свидетелей, которые видели меня и мою машина. А она, как ты понимаешь, очень заметная.

— Ты и это продумал? Насколько же шагов вперёд ты мыслишь?

— В важных вопросах на три, в жизненно важных на пять, — гордо заявляю я.

— Громкие слова… — недоверчиво бурчит отец.

Мы доходим до беседки и садимся друг напротив друга. Отец достаёт сигару и закуривает её. Наступает молчание, которое быстро перерастает в ночную тишину.

— Во всей этой головоломке не хватает лишь одного пазла, — говорю я. — Почему они хотят взять меня живым? Почему не использовать снайпера или киллера с Даром?

— У Громова куча проблем. Он умеет наживать врагов… Поэтому все серьёзные ресурсы сосредоточены на других направлениях. Другими словами, ему не до тебя. Приказ отдан, и люди на местах пытаются его выполнить. А по поводу твоего вопроса про захват, могу сказать лишь одно: Громов обожает лично сдирать кожу с тех, кто задел его самолюбием.

— Оу… И он готов идти на такие жертвы, чтобы совершить свой зверский ритуал?

— Он ещё и на такое готов, — ухмыляется отец. — Лучше тебе не знать, да и вообще забудь про него. Это моя проблема.

— Нет, пап… — как же сложно произносить это слово! — Ты не прав. Это наша проблема, и решить её мы должны вместе.

— Ну раз уж ты привёз мне подарок, то было бы кощунством «открыть» его без тебя… Думаю, завтра к обеду он будет готов для презентации. Сейчас нужно произвести кое-какие подготовительные процедуры.

— Договорились, — протягиваю руку.

— Ага, договорились, — отец пожимает её. — А теперь иди спать. Тебе же ещё помедитировать надо, столько маны сегодня потратил…

— Спасибо, что напомнил!

Встаю и ухожу, оставляя батю докуривать сигару в гордом одиночестве. Пусть посидит, подумает, я ему столько пищи для ума подкинул, что на неделю вперёд хватит.