Оружейный барон. Том 3

После того как троица бравых ребят перетаскивают товар наверх, я отдаю одному из них пять помеченных автоматов и велю раздать пятёрке снайперов. Два других товарища отправляются с нами и ведут другой «Крузак».

Я к тому времени сильно устал и поэтому прошу Петра Николаевича сесть за руль головного авто. До алхимика ехать недалеко, но зато хоть немного успею отдохнуть… Сегодня ещё столько дел — ужас!

Спустя пятнадцать минут поездки по грунтовой дороге мы подъезжаем к охотничьему домику. Хотя «домиком» его сложно назвать, ведь он — это двухэтажная бандура, больше похожая на полноценный коттедж.

Пока мужики таскают автоматы, я решаю поговорить со своим самым ценным работником, конечно, после Лилии и Петра Николаевича.

Сперва он узнаёт о предстоящей работе, которая его расстраивает, и это не удивительно, ведь рутина по вкусу только психам и безвольным людям, не видевшим в жизни ничего лучше, чем монотонное повторение одного и того же действия на протяжении всей жизни.

Затем я спрашиваю об исследовании нечистой пыли, но алхимик говорит, что более никаких необычных свойств он не обнаружил. Однако если я добуду ему второй такой кристалл, то эксперименты будут продолжены, уже с самим «камушком».

По ходу дела я интересуюсь природой магической пыли и кристаллов, которые вставляют в кольца и другие артефакты. Алхимик поясняет, что пыль получается после дробления слабых камней, либо тех, в которых практически не осталось энергии.

А вот о происхождении кристаллов он ничего рассказать не может. С его слов их получают только в одном месте: в центральной лаборатории НКК, что расположена на Кипре. Других известных источников просто нет, а поэтому немудрено, что секрет охраняют строже, чем очко Императора.

Я не унываю, ведь не зря же говорится, что отсутствие результата, это тоже результат. Плюс-минус картинка в моей голове начинает складываться, и я хотя бы знаю, в каком направлении копать. Глобальный квест по спасению мира переходит в активную фазу.

Мы возвращаемся в особняк, оставляя алхимика наедине с совершеннолетними «малолетками», исполняющими роль горничных. Старик неплохо устроился… Мне греет душу, что он не является насильником или содомитом, ведь в противном случае, меня бы грызла совесть, что я отправил невинных девушек к нему в лапы.

Мы доезжаем до дома и выходим из машины. Я прощаюсь с Петром Николаевичем и напоминаю ему, чтобы тот зашёл к Лилии, а сам иду в свою комнату и прошу Розалию принести мне поесть. Медитацию пропускать нельзя, особенно когда на кону такая грандиозная сделка.

Валяюсь на кровати минут десять до того, как рыжеволосая бестия приносит блюдо с куриным супом, моими любимыми бутербродами всех видов и чизкейком.

Глаза так и смотрят на прелести девушки — многодневный недотрах даёт о себе знать. Вот только сейчас на это нет времени… Возможно, завтра, но точно не сегодня.

Я прошу Розалию позвать Анжелику и принести чай где-то через четыре часа. Хлебнуть холодного после медитации, да ещё и с лимоном, — самое то!

Розалия кланяется и уходит, а я замечаю, что она рассчитывала на другое… Но что поделать? Дела важнее мимолётных удовольствий. Думай я членом, а не головой, то лежал бы в одной канаве вместе с другими неудавшимися королями девяностых.

Успеваю доесть суп и приступить к чизкейку, когда ко мне в спальню приходит сонная Анжелика. Интересно, что она думает в этот момент?.. Прослеживается явный сексуальный подтекст, ведь как ещё можно отреагировать на просьбу явиться в спальню посреди ночи?

— Я подготовила большой доклад, сейчас он печатается, — с ходу заявляется она.

— Не здрасте, не пока… Присаживайся, — показываю на кресло.

— Ты ведь позвал меня поговорить о работе? — слегка настороженно спрашивает Анжелика.

— Именно, — я киваю и уплетаю десерт. — Прости, если разбудил, но хотел обсудить с тобой все вопросы прежде, чем забуду кое-какие нововведения. Что за доклад? Большой?

— Сто семьдесят две страницы.

— Етить меня коромыслом… Вкратце можешь рассказать, что там написано?

— Даже не знаю, с чего начать… — она набирает воздуха в грудь.

— Мне уже доложили, что ты взяла на себя чужую работу, но сейчас начни со своих прямых обязанностей.

— Я делала только то, было поручено, — оправдывается Анжелика. — Да, некоторые сферы пересекались, но если я видела, что могу сделать лучше, то я этим занималась. Ведь моя задача — улучшить жизнь крепостных…

— Пойми, я тебя не виню, напротив, я очень рад, что ты не только осталась, но и работаешь не покладая рук. Но сейчас меня интересует вот что: назови основные жалобы, с которыми обращаются крепостные.

— Зарплата, — моментально выдаёт она. — Я проводила опрос, и восемь из девяти сказали, что неудовлетворены тем, что они могут купить на те деньги, которые получают.

— Хм… Вечная проблема… На цены пока что мы с тобой не можем повлиять, поэтому нужно пересмотреть вопрос с зарплатами.

— Я тут посчитала, мы вполне сможем поднять её на двадцать семь процентов…

— Нет, — грубо бросаю я. — Просто так ничего не даётся. Мы изменим подход.

— Можно, я схожу за листочком, чтобы записать?