Оружейный барон. Том 3

— Съёмок?

— Ага, — я киваю. — Вы только представьте, сколько жизней мы спасём! Лечение найдено! Медицинские организации Империи должны об этом узнать!

Она смотрит на меня с подозрением, да и хрен бы с ней, ведь правду ей знать не положено. Пусть думает о том, что сказал, и никак иначе. Времена свободомыслия ещё не наступили, и такие, как врачиха, могут всё испортить.

— Пётр Николаевич, — говорю ему на ухо. — Как закончим, выставьте наружное наблюдение и поставьте прослушку. Нельзя, чтобы она кому-то что-то сболтнула.

— Слушаюсь, — шёпотом отвечает он.

— Вот первый мальчик, который выжил, — врачиха показывает на младенца, а я пытаюсь сдержать смешок.

— Попросите назвать его Гарри, — всё-таки говорю я.

— Что, простите? — удивляется врачиха.

— Передайте матери, чтобы назвала сына Гарри. Можете сослаться на меня.

— Эм… Хорошо…

По-хорошему не стоило этого делать, но я ведь спас жизнь этому ребёнку, поэтому имею право дать ему имя. Ведь если бы не я, называть его не пришлось бы вовсе. Лучше живой Гарри, чем мёртвый «Ваня».

— Это второй, а сразу за стеной третий. От меня ещё что-то нужно? — спрашивает женщина.

— Конечно! Несите две сыворотки от пурпуры и одну для определения магических способностей.

— Вы хотите дать им её?.. — с тревогой в голосе вопрошает она.

— Насколько я помню, вы сами на этом настаивали пару дней назад, — подкалываю её. — Меньше спрашивайте, больше делайте.

— Хорошо, Ваше Благородие, сейчас всё принесу… — она уходит, а я начинаю объяснять Лилии свою задумку.

Всё достаточно просто, по крайней мере, относительно съёмок в роддоме: мы должны заснять одним кадром введение сыворотки от пурпуры и то, как малышу станет плохо. Затем весь процесс развития болезни также попадёт на запись одним кадром.

Когда ребёнок «оживёт», мы дадим ему сыворотку, которая покажет наличие магических способностей. Затем нужны будут кое-какие иные кадры, но к роддому это уже не относится.

По итогу мы получим неопровержимое доказательство глобальной лжи — эту запись мы выложим в двух экземплярах, ускоренную и обычную, дабы никто не мог придраться, что она поддельная. Хотя в вопросах массовой истерии и её начала, особых доказательств не нужно, ибо даже фейки способы вывести людей на улицы.

— И сколько мне тут сидеть? — негодует Лилия.

— Не переживай, от тебя нужна лишь настройка и контроль. Если сможешь, то сделай так, чтобы ты могла наблюдать за процессом со своего рабочего места, то поедешь домой. Главное — не запори запись, это очень важно, — предостерегаю я.

— Понял, не глухая, — она открывает сумку с камерой. — Ладно, приступим.

Вижу, как по коридору идёт отставшие СБшники и Элиан. Он прихватил с собой значительно больше оборудования, если сравнивать с Лилией.

— Товарищ Гросс, вам ясна ваша задача? — спрашиваю я.

— Да, Ваше Благородие. Попытаться определить магическое составляющее пурпуры.

— Я принесла, — из дверей появляется главврач с ампулами и шприцами в руках.

— Если того потребует Элиан, — показываю на алхимика. — Выдадите ему ещё сыворотку.

— Хорошо… — неуверенно блеет она.

— Не волнуйтесь, скоро вам не перед кем будет отчитываться за её использование, — сама собой на моё лицо налезает маска злодея. — Уж поверьте.

— Я готова, — вклинивается Лилия.

— Ну что, можем начинать! Ваша задача переодеться в костюм и поочерёдно поставить сыворотку от пурпуры обоим младенцами, — обращаюсь к врачихе. — И наденьте маску, чтобы на видео не попало ваше лицо. А ты Лилия крупным планом сними маркировку на ампулах. Начинаем! Камера, мотор…

* * *

Я дожидаюсь начала всех процедур и лично их контролирую, а затем, когда наступает период скучного ожидания, отправляюсь в особняк. Лилия напрашивается со мной, а Пётр Николаевич остаётся за главного, теперь весь контроль лежит на нём.

Мы садимся в «Крузак» и в сопровождении охранников уезжаем. По дороге я спрашиваю у Лилии, возможно ли отследить звонок Кати постфактум, она утверждает, что да. Этим по приезду мы и идём заниматься.

Хакерша долго стучит по клавишам, а я сижу и скучаю. Нужно бы поразмыслить над будущими свершениями, проанализировать полученную от начальника СБ информацию, но мне лень. Какое-то эмоциональное выгорание нападает на меня, делать не хочется ничего.

Проходит минут пятнадцать, прежде чем Лилия выдаёт результат:

— Где-то под Москвой. Север. Вот в этом радиусе, — она открывает карту Московского сектора.

— И сколько тут? Километров двести?

— Диаметр равен ста восьмидесяти трём. Точнее сказать получится только при следующем звонке. И мне крайне желательно находиться на своём месте.

— Я это учту, — направляюсь к выходу. — Ладно, я на тебя надеюсь. Не подведи.

— Всё будет в шоколаде, — она показывает большой палец.

— Рад это слышать.

Покидаю её дома и топаю обратно в особняк.

На Карабаш медленно опускается осень: желтеют листья, дует прохладные ветерок, день становится короче. Не знаю, продержится ли этот мир до Нового года. Не знаю…