Ещё никому не удавалось одолеть неуязвимых нечистых, их обычно вывозили в океан и бросали на глубину, но такую махину попробуй отвези. Единственный возможный вариант — это стрельба по нему сперва с машины, потом с корабля, дабы утопить тварину. Но по понятным причинам мы этого сделать не сможем.
И как быть? А хрен его знает, ведь бежать смысла нет. Если дать на ногу, то значительная часть Народной Дружины останется гнить в земле, и это при условии, что нам вообще удаться прорваться сквозь орду нечистых.
Выход только один: стрелять и надеяться на чудо. Другого варианта просто нет. Обидно осознавать, что Алхимик смог так просто поставить всё наше предприятие на грань уничтожения. Очень обидно…
Вспышки быстро приближаются, остаётся всего два-три километра. Я и сам стреляю, щурясь, ведь иначе просто никак. Некоторые бойцы, включая Розалию попросту не могут прицелиться и постоянно протирают слезящиеся глаза.
— Слушай мою команду! — ору во всё горло. — Прицельтесь единожды, а затем стреляйте вслепую! Тварь уже близко, вы не промажьте!
В шуме стартующих ракет меня слышат только солдаты с нашей крыши, остальные стреляют кое-как. Чем ближе вспышки, тем жарче становится, и всего секунд за пятнадцать становится так душно, будто мы находимся в добротной сауне.
Я решаю отвернуться и посмотреть, не обходят ли нас с фланга, но в этот момент чувствую, как кожа на затылке и волосы на голове вспыхивают — невыносимый жар исходит прямо от нечистого.
Поворачиваюсь и вижу, как его верхняя часть уносится в небо, а в месте попадания разрастается огненно-рыжий шар. И я знаю, что это такое…
— ЛОЖИСЬ!!! — успеваю прокричать я, прежде чем нас накрывает ударная волна.
Глава 17. Тотальный апгрейд
Приятный треск горящего дерева ласкает мои уши, а тёплые потоки воздуха обдувают голое тело. Открывая глаза, я вижу перед собой камин и два кресла, обитых медвежьими шкурами. На Екатеринбург это совершенно непохоже, но у меня такое чувство, будто я бывал в похожем месте…
— Ну вот и всё, — знакомый голос слышится из-за спины. — Жаль, что всё так закончилось, но наш противник слишком силён… У нас попросту не было шансов на победу.
Мимо меня проходит голый Кузнец и садиться в левое кресло. Он даже не смотрит на меня, а вид у него поникший — это даже забавно, когда такой бугай грустит, будто у него из холодильника украли последнюю мороженку.
— Так-так, дай угадаю… — медленно подхожу ко второму креслу и осматриваюсь вокруг. — Получается, я снова умер?