Оружейных дел мастер

— Чтобы эта весть не влияла на решение остальных. Все равно вы бы подумали, что эльфы лгут, но страх того, что это правда, поселился бы внутри вас.

Еще через некоторое время скрипнула створка ворот, оттуда показался эльф:

— Оставьте оружие снаружи и входите.

— Западня, — пробормотал один кадет, — в которую мы еще и должны войти безоружными…

— Ты все еще можешь повернуться и уйти, — ответил Т'Альдин, — и я уверен, что тебе вслед даже стрелять не будут.

— Куда идти-то?!

— Вот и я о том же.

Он оставил все свое снаряжение на том же месте, где и в прошлый раз, и вошел внутрь. Остальные пошли следом.

У ворот уже собралось по меньшей мере триста эльфов, в первых рядах воины, мужчины и женщины, позади все остальные. Из окон ближайших домов наблюдают дети. Хороший знак: вряд ли эльфы устроили бы расправу на виду у них.

Первым заговорил тот же старейшина, который главенствовал раньше:

— Где остальные шестеро?

— Полагаю, уносят ноги. Не смогли поверить. Не вините их за это, они не слышали, как мать поет своим детям.

Старейшина повернулся к кому-то в толпе, и Т'Альдин увидел лицо недавней пленницы. Старейшина что-то спросил, та отрицательно помотала головой, после чего старый эльф снова обратил свой взгляд на четверых чужаков.

— Мы посовещались и решили, что позволим остаться тем из вас, кто согласится с определенными условиями.

— Мы согласны, — коротко ответил Т'Альдин.

— Вы их еще не слышали.

Он едва удержался от улыбки — вряд ли этот эльф сможет сказать то, с чем нельзя будет согласиться — но сохранил на лице почтительное выражение:

— Мы внимательно слушаем.

— Первое. Мы расселим вас по нескольким деревням, и вы будете беспрекословно подчиняться светлейшим этих деревень. Для ослушника места среди нас больше нигде не найдется.

Забавное условие. Значит ли это, что обычные жители имеют право не повиноваться правителям? Выходит, что да. Но для Т'Альдина это условие ничего не меняет — всю свою жизнь он только и делал, что подчинялся.

— Мы согласны.

— Второе. Вы никогда не покинете деревню без разрешения светлейших.

— Мы согласны.

— Третье. Вы не будете поклоняться паучьей королеве Ллос и любым другим своим божествам, и даже никогда не упомянете их.

В этот раз от улыбки удержаться не вышло:

— Соглашаемся с радостью.

— Четвертое. Ваших супругов, если до этого дойдет, вам назначит совет светлейших. Выбора у вас не будет.

Т'Альдин зажал рот рукой, но трясущиеся плечи выдали его смех.

— Я сказал что-то смешное? — спокойно спросил старейшина.

— Нет-нет, я не имел в виду никакого неуважения. Просто выбора я, мужчина, и раньше не имел, а теперь меня безумно веселит, что эти две, — кивнул он в сторону Каэлис и Саами'Дан, — попадут на мое место.

Старейшина перевел взгляд на женщин:

— Ваш ответ?

— Мы согласны, — ответила Каэлис, опустив глаза, и Т'Альдин с презрением подумал, что ее заносчивости надолго не хватило.

— Пятое условие. Вы никогда не будете лгать. Кто будет пойман на лжи — пусть пеняет на себя.

Повисла тишина, затем Т'Альдин несмело заметил:

— Ну я лично был бы счастлив родиться там, где никто не лжет, но увы, я родился среди своего народа, у нас ложь — вторая натура, я тридцать лет привыкал к этому и… мне будет не так-то просто отвыкнуть.

— Это не так трудно, если жить там, где ложь обычно не требуется, — сказал старейшина, — кроме того, мы дадим вам время отвыкнуть. Денька три.

— Что ж, мы согласны.

— Шестое и последнее. В наших лесах запрещено охотиться на животных и есть их мясо.

Вот тут Т'Альдин впервые почувствовал небольшое неудовольствие, но спасение ценой привычного рациона — все равно что даром.

— Мы согласны. Это все?

— Это — шесть отдельных условий конкретно для вас, которых у нас раньше не было. Также вам придется придерживаться и всех остальных традиций, обычаев и законов, по которым мы живем. Их вам тоже объяснят чуть позже. Само собой, что за их нарушение вы также будете изгнаны… в лучшем случае. Всем все понятно?

— Вполне.

— Тогда попрощайтесь друг с другом. Пока за вами не придут из тех селений, куда мы вас раздадим, будете сидеть взаперти раздельно и больше, может быть, никогда не встретитесь.

Т'Альдин криво улыбнулся:

— Да я буду счастлив больше никогда их не видеть. А… можно вопрос?

— Задавай.

— Если запрет на поклонение нашим богам придуман только для нас… Получается, у вас это не запрещено?

В толпе засмеялись, старейшина же ответил:

— Среди нас это как запрет оленю дышать под водой. Твои шансы найти эльфа, поклоняющегося Ллос, еще меньше, чем отыскать оленя, дышащего жабрами.

* * *

Когда Данила дал техническое задание мастерам по изготовлению щитов и вернулся в свою комнату, почти сразу же заявилась мрачно ухмыляющаяся Роктис, а вместе с нею — пара гвардейцев-полуорков, и инженер сразу же заподозрил неладное.

— Подержите его, — скомандовала ведьма.

— Какого лешего вы творите?! — возмутился Данила, оказавшись в стальной хватке здоровенных лапищ.