Оружейных дел мастер

В обед к фабрике, как и договаривались, прибыли орки — все тридцать здоровенных лбов. И даром что сдержанны и невозмутимы: любопытство читается на их каменных лицах, несмотря на все попытки держать эмоции при себе. Вместе с орками прибыли также офицеры из числа тех, которым предстояло командовать походом, включая и Вольсунга.

В толпе Данила случайно заметил знакомое лицо — один из тех двоих орков, что спас его задницу в том лесу.

— Всегда приятно видеть старых знакомых, — ухмыльнулся инженер, — доверить испытание оружия такой силы стоит тому, чьи способности я уже видел в деле.

Он вручил орку тестовый образец, тот повертел его в руках и заметил:

— Что-то уж больно легковат. На дракона я предпочел бы что-то потяжелее… и с рубящими кромками, а не гладкое.

— Это волшебная булава, ей не нужно лезвие. Значит смотри, сейчас мы станем вот туда, ты приготовишься бросать, твой товарищ поднесет тебе огонь. Ты поджигаешь вот эту веревочку, что торчит из конца рукояти и сразу же бросаешь как можно дальше…

— Так а во что бросать-то? Как силу испытать без мишени хоть какой-то? — удивился орк.

— Объясняю. Обычная булава убивает врага силой удара. Эта убьет силой магии, сокрытой внутри, ею не нужно попадать точно в цель с большой силой, главное — бросить подальше. Идеальный бросок — под дракона, снизу у него нет прочного панциря.

— А откуда ты знаешь? — послышались вопросы из толпы.

— Вот сами подумайте. Спереди или сбоку может прилететь стрела из катапульты или отчаянный рыцарь с копьем. Сверху могут сыпаться камни со стен или из баллисты. Но в брюхо ничем не попасть — потому броня там всегда самая тонкая. И в моем мире «драконы» точно так же устроены.

— И в твоем мире драконов вот такими штуками убивают? — вклинился вездесущий сэр Кэлхар.

— Не совсем. В моем мире нет орков, потому противодраконьи гранаты делают маленькими и слабыми. Если их мощи не хватало, делали связку гранат, и ее бросать приходилось с очень близкого расстояния, а некоторые солдаты и вовсе бросались под брюхо дракону, чтоб наверняка, и взрывали всю связку прямо там.

— Хм… А как они сами в таком случае спасались? — спросил граф Вольсунг.

Данила посмотрел ему в глаза:

— Никак. Война была такая же отчаянная, как и тут, на уничтожение. С чем-то вроде ваших гоблинов, только у вас серая чума, а у нас была коричневая, скажем так.

Инженер повернулся к орку и продолжил инструктаж.

— Значит, учти одну вещь. Как только вот этот шнурочек зажжен — надо бросать немедленно, потому что магия внутри вот-вот вырвется наружу. И беречь от случайного огня обязательно, если булава сработает у тебя в руках — убьет всех вокруг, а тебя просто разорвет на куски. В буквальном смысле разорвет.

Орк кивнул:

— Я понял.

Ему поднесли факел, веселый огонек побежал по шнуру и скрылся внутри рукояти.

— Бросай!

Молниеносный размах, увитые канатообразными мышцами ручищи посылают «булаву» вперед и вверх. Граната, описав длинную дугу, шлепнулась далеко за овражком. Бросок суперский, метров сто.

— Ну и что дальше?

— Подождем немного.

По расчетам Данилы, шнура должно было бы хватить секунд на двадцать — этого достаточно с точки зрения безопасности при применении громоздкой и неудобной гранаты. Он успел в уме отсчитать до двадцати двух.

Рвануло зверски, уж точно не хуже, чем полкило тротила, и толпа зрителей аж присела от неожиданности. Стоять прямо остались только орки, Данила да Роктис: чертовка предусмотрительно заняла позицию за спиной у инженера, здраво рассудив, что если Данила не боится, то и ей нечего опасаться.

— Вот это да! — присвистнул кто-то из офицеров.

— Да уж! — поддержали его другие.

Орки молчала смотрели, как сыплется поднятая взрывом пыль и ветер уносит клубы белого дыма, затем переглянулись и один из них выдал:

— Хорошая магия. Сильная. Булаву можно использовать только однажды?

— Верно, потому что магия, вырвавшись, разрушает ее. Но я дам каждому из вас по две такие, этого хватит, чтобы убить любого дракона, а потом еще и пехоте дать тренлюлей. Что скажете?

— Мы в деле, — коротко ответил один из трех старших.

— Вот и отлично. Сегодня проведем совместные учения и завтра выступаем.

* * *

Кэлхар очень не любил ждать. Вообще. А на войне ожидание — особенно паскудная штука. Неизвестность гнетет, и потому рыцарь охотно поменялся бы местами со своими товарищами у онагров, но увы. Нога еще не скоро позволит ходить, не хромая, так что у метательных машин толку с него маловато. И вот теперь он командует конным отрядом в тридцать рыцарей, в то время как вся конница — четыреста легких кавалеристов — под командованием графа Марнея. Им отводится роль резерва, если у пехоты под командованием Вольсунга что-то пойдет не так… Проще говоря, если сражение пойдет не по плану, отряду кавалерии, вооруженному гранатами, предстоит погибнуть, чтобы спасти хоть что-то.