Оруженосец

Через несколько мгновений Смарагульф явил миру свою заспанную голову:

— Что? Что за шум? На нас напали?

— Нет, — ответила, пытаясь задавить смех, Эмма. — Если бы напали, я бы не стала тебя даже будить.

Чародей потер глаза и решил, что не хочет в этом участвовать. Забравшись обратно в палатку, он спрятался под одеяло.

— Так что насчет нашего дела? — наконец спросил Рыцарь Льва.

— Какого?

— Ну… формально ничего не изменилось. Ты подписала договор, получила аванс, тебе причитается то, что набежало за эти дни. Следовательно, ты по-прежнему мой оруженосец.

— Вот как?

— Так просто не отделаешься… братец. Мне нужен надежный оруженосец, — сказал Кай, развалившись на траве и глядя на небо. — Который не будет тырить у меня серебряные ложки и, возникни такая нужда, не моргнув глазом завалит дракона, чтобы вызволить хозяина из беды. Не представляешь, сколько раз мне именно это и требовалось в пути. Но вот, наконец, повезло с оруженосцем. Да, Седрик?

Мир продолжал крутиться. И где бы ни была Лорена, ей уже не помешать им.

Эмма облизала губы.

На ее вкус, романтики было даже слишком много.

— Уверен, что тебе повезло, Рыцарь Льва?

— Сто процентов.

Принцесса швырнула в него веткой.

— Ай… Седрик, ты не имеешь права так поступать со своим хозяином. — Кай вскочил. — Кстати, у меня пробежка.

Принцесса смотрела, как герой нарезает круги.

— Я тоже буду рыцарем, — крикнула она.

— Да?

— Да.

— Да?

— Да.

— Тогда тебе придется подучиться. Ладно, дам тебе несколько уроков, так и быть.

— Мне надо съездить домой. Извиниться перед родителями, — добавила Эмма. — Но теперь я смогу все им объяснить. Понимаешь? Так, чтобы не остаться и не быть той, кем они хотели меня видеть. Им не запереть меня.

— Хорошо, — сказал Кай, пробегая мимо. — Я с тобой.

— Это не очень хорошая идея…

— Посмотрим. Я всегда смогу пробраться в ваш замок тайком.

Герой бежал. По мнению Эммы, он и так был в хорошей форме, но еще были стены и стенки, которые требовалось поломать…

Полдень застал их в дороге. Сначала решили заскочить в Таратай, утрясти все дела с Карамболем. Гному предстояло узнать хорошо отредактированную версию событий — на этом настояла Эмма. Седрику, по ее мнению, еще рано было уходить со сцены. Путешествовать в компании Рыцаря Льва в своем настоящем облике принцесса не могла. Никто не возражал, даже Смарагульф, которому пришлось смириться с задержкой. Чародею не терпелось получить от короля Шеридонии (а затем и Керузии) награду и заняться устройством своей собственной жизни.

Вот и город. Остановившись на холме, рыцарь, оруженосец и маг посмотрели на башни Таратая, увенчанные цветными флажками.

— Все хотела спросить, — сказала Эмма. — Что там со Злюком? О чем ты с ним договорился?

Кай посмотрел на нее и пожал плечами:

— Я дал ему письмо, скрепленное моей личной печатью, а также перстень, удостоверяющий мои полномочия. С ним он поедет в Керузию и потребует положенную плату. Он мне не нравится, но его предательство спасло нас.

— Что ж, для него эта сказка кончается хорошо, — сказала принцесса и надвинула берет на брови.

Ударив Буцефала пятками, она поскакала к городу.

Для гоблина все действительно складывалось удачно.

Сидя на козлах небольшой одноосной тележки, которую тянул круглобокий осел, Злюк напевал. На его ушах сидела соломенная шляпа, изо рта торчала травинка. Болтая ногой, зеленый чувствовал себя счастливым. Пожалуй, во всех Трехстах королевствах он был единственным гоблином с такими грандиозными планами на будущее.

И вопрос даже не в золоте, которое он собирался получить за оказанную Каю услугу. В потайном кармане куртки Злюка лежало нечто более значительное — волшебная лампа с джинном внутри. Бедняжка Лорена так и не узнала, что гоблину известно о ее секрете. На курсах Злых Помощников учат многим трюкам, в том числе искусству знать все о своих хозяевах. Эти знания нередко спасают помощникам жизнь. В случае со Злюком они еще способны осуществить его заветные желания.

Жизнь прекрасна. Теперь Злюк это знал. Наконец его дела пошли в гору.

Свернув у дорожного указателя, гоблин направил свою тележку к горизонту, прямо на заходящее солнце. И хотя он не был рыцарем, которому и полагалось по чину исчезать из вида именно так, гоблин чихать хотел на традиции. Весь мир лежал у его ног.