Оруженосец

Гарав метнулся к жбану с квасом, подал его — без кружки, кружку Эйнор отстранил и начал пить, булькая, хрипя и половину проливая на грудь куртки. От глотков его покачивало. Проснувшийся Фередир секунду сидел, протирая сонно глаза и улыбаясь всему на свете, потом бросился на помощь. Оруженосцы вдвоём вытряхнули рыцаря из кожи, разули и осторожно уложили под шкуры. Эйнор что–то пробормотал благодарно и мгновенно выключился.

Мальчишки, стоя на коленках возле спящего рыцаря, переглянулись.

— Уходился, — сказал Гарав по–русски. Фередир кивнул:

— Даже не поел.

— Да куда ему есть, он пил–то еле–еле… Поспит — поест…

Фередир опять кивнул и потянулся.

— Ну что, встаём?

— Так встали уже…

…Мальчишки выбрались наружу умываться (местные жители явно считали это зряшным делом, потому что ничего такого в шалаше не было) — уже одетые и даже при мечах. На этот раз на них просто никто не обращал внимания — на самом деле, не как вчера — когда глядели исподтишка. У коней хватало сена — кто–то позаботился — и они лениво жевали, явно счастливые тем, что не надо никуда идти.

— Комарья здесь… — Фередир отогнал от лица серую стайку, провёл по крупу Азара. — Вот жрут, а?

— Не так уж жрут, — Гарав проверил Хсана. — Прокусить шкуру не могут, только ползают. Смотри, крови нет почти.

— Да я про себя, а не про коней… Отец рассказывал — на юге, далеко, есть такая гадина — москит. Вроде комара, но больше и кусачей.

Гарав уже хотел было рассказать про москитов, но появившаяся совершенно бесшумно женщина — не из вчерашних, старше и не слишком симпатичная — принесла новый жбан с квасом, лепёшки в чистом полотенце из грубой ткани (но с вышивкой) и поднос с ломтями (нет, ломтищами) какого–то окорока — угольно–черная тонкая корочка, а дальше — розоватое мясо и стебли квашеной черемши.

— Спасибо, — Гарав принял еду и слегка поклонился. Женщина неожиданно прыснула, но тут же приняла серьёзный вид и ушла.

— Вчерашние были ничего, — оценивающе вспомнил Фередир. Гарав промолчал — ему почему–то не хотелось говорить о женщинах. Вместо этого он предложил:

— Тут поедим? Пусть Эйнор спит.

Мальчишки устроились у входа, поставив поднос на сдвинутые колени, а хлеб и квас примостив рядом. Мясо оказалось лосятиной, а завтрак вполне заслуживал названия «слава холестерину!» Но Пашка ещё и там подозревал, что никакого холестерина нет, просто врачам надо впаривать людям разную хреноту под видом «лекарств» — а здесь Гарав убедился в этом окончательно.

— Да что ж они такую дрянь в приправу берут?! — возмутился Фередир, попробовав черемшу. Гарав хмыкнул, активно жуя мокрые желтовато–зелёные лохмотки листьев и стеблей:

— Дурак, вкусно.

— Вкусно — как мама свиной окорок печёт, — мечтательно сказал Фередир. — Эстрагон. Майоран. От кухни отойти невозможно. А тут какие–то хвощи кислые.

— Да не ешь, — не стал спорить Гарав, соорудивший себе бутерброд из лепёшки, ломтя окорока и трёх черемшин. Фередир заинтересовался:

— Ну–ка, как это ты…

— Вот так. Ам, — Гарав откусил треть сооружения. Прожевал и выдал: — У нас был такой… князь. Сэндвич. Игрок страшный, иногда в к… ости играл сутками напролёт, отойти от стола не мог. А жрать–то надо. Ну он и приказал повару, чтобы тот ему делал вот такие штуки — и возиться недолго, и поесть можно прямо за столом. Их так и стали называть — сэндвичи. [60]

— Ловко, — согласился Фередир. — Ха, вернёшься — предложи своей Тазар отделиться от отца и свою таверну завести. А назовёт пусть «Сэндвич». Отбоя не будет от посетителей.

— Тазар не моя, — отрезал Гарав. И вспомнил, что ему снилось.

Мэлет.

Мальчишки всё–таки оставили Эйнору ровно половину того, что было принесено. Когда они занесли еду внутрь, Гарав нерешительно спросил:

— А что делать–то будем? Он ничего не сказал…

— Да ничего, — Фередир пожал плечами. — Может, на охоту сходим?

— А местные не застонут? Может, это нельзя чужим?

— Да они Эйнора боятся, — уверенно сказал Фередир. — По глазам видно. Ты что, не понял, что он делал ночью?

— Что? — заинтересовался Гарав. И добавил: — Я, если честно, вообще не понимаю, что мы тут делаем.

— И хорошо. — возразил Фередир. — Поймают — будешь молчать, потому что просто ничего не знаешь.

— Кто нас поймает? — обеспокоился Гарав. Фередир присвистнул:

— Ого. Это же Ангмар. Мы во вражеском королевстве… А Эйнор точно колдовать ходил… Помнишь, он нам сказал — мы, мол, едем к истокам Грэма? А Грэм–то вовсе не здесь. Вообще не здесь.

Гарав хотел спросить — где, но как раз в этот момент к оруженосцам подошли несколько местных. Один из них что–то начал объяснять, подкидывая в руке свой арбалет и показывая то на Гарава, то на вход в шалаш, то куда–то в лес. Остальные кивали и подмигивали.

— Чего они хотят–то? — настороженно спросил Гарав. Фередир пожал плечами.

— Ты. Я. Стрелять. Цель, — выдал наконец мужичок на адунайке. — Ты лук. Я мех.

— По–моему, он хочет соревноваться, — догадался Фередир. — Ты ставишь арбалет, он — шкурки.

— Стрелять?! — заорал Гарав (чтобы было понятней). — Соревноваться?!

— Со–ре–но–ня, — закивал фородвэйт и хлопнул Гарава по плечу. — Цель. Стрелять.