Оружие

- Азар, - хрипло позвала я, ощущая нарастающую головную боль. Сердце забилось у самого горла, уши заложило, и в тот момент реальность окончательно оставила меня.

***

Небольшая птица, похожая на лесного сыча, нахохлившись, сидела на ветке сосны. Я обошла дерево, желая лучше рассмотреть крылатого незнакомца. Что-то неестественное было в этом странном существе.

Только увидев птицу спереди, я поняла, что так меня смутило.

У сыча была лысая человеческая голова. Ясные голубые глаза смотрели куда-то в туманную даль, а губы двигались, будто птица силилась что-то сказать.

- Кто ты? - спросила я странное существо.

Птица нахмурилось, прикрыла глаза и произнесла металлическим, бесцветным голосом.

- Ключ открывает, ключ и закроет.

- О чем ты?

- Чтобы закрыть двери, нужно их открыть. Откроешь двери - закроешь путь.

- Я? Какие двери мне нужно открыть?

Птица склонила голову и уставилась на меня. Голубые глаза потемнели, их заливала чернота, клубясь и растекаясь, как кровь.

- Откроешь двери - закроешь путь.

Существо пронзительно свистнуло и взмыло вверх. Вскинув голову, я увидела серое переливающееся небо, которое опускалось всё ниже и ниже, поглощая стволы деревьев, ветви, кустарники, меня.

Я зажмурилась и в следующее мгновение зашлась сильным кашлем. Вцепившись в простыню, я свесилась с края кушетки и усавилась на светло-зеленый пол, переводя дух.

- Тьма...

- Как самочувствие?

- Как видишь, - откинувшись, я оперлась плечом о стену, огляделась.

Я лежала на кушетке в двухместной палате. К слову сказать, кроме кушеток и стула у окна здесь больше ничего не было, даже занавесок. Снаружи лил дождь, и через стекло, помутневшее от водяных потеков, проникал тусклый серый свет ненастного дня.

Арельсар, сидевший на соседней койке, пожал плечами.

- Это я у тебя и хотел спросить. Мы, если мне не изменяет память, договорились поехать в госпиталь вечером. Однако, ты, по какой-то совершенно непонятной причине, срываешься с утра пораньше, наврав с три короба, пробираешься в клинику, хулиганишь, игнорируешь охрану и медперсонал, бегаешь по реанимации и снова впутываешь в свои приключения подругу, - кевт скрестил руки на груди. - Зачем ты это сделала?

- Как Азар?

Арельсар, будто издеваясь, молча смотрел на меня. Я села на койке, расправила плечи и не без раздражения уставилась на него.

- Я сделала то, что и следовало. Ты-то должен понять.

- Следовало? Хорошая попытка, - он откинулся назад, опершись спиной о стену. - Азар пришел в себя, показатели в норме. Проще говоря, он здоров, как бык. Персонал в недоумении. О тебе пока молчат, так как держат в тайне, что смогли пропустить постороннего в палату к высокопоставленной особе.

- Значит, у меня получилось, - я села на край кушетки. - Значит, я смогла.

- Как, Антея? Как ты исцелила его без Источника?

- Узнаешь, когда вступлю в орден, - весело выпалила я и, не желая слушать разглагольствования кевта, выскочила из палаты. У входа, на скамейке, сидела Хельма, дожевывая сэндвич.

- Хель, куда идти?

- Ох, Тьма и Свет! Напугала! Прямо, только не беги! - бросила она мне вслед.

Шагая по коридору, ловя на себе недовольные взгляды медперсонала, я не могла поверить, что у нас получилось. Связь существовала, и эта связь была создана Источником. Азар мог пользоваться всей мощью земли через мое поле, это и радовало, и пугало одновременно.

- Эй, вам туда нельзя, - охранник, тот самый, что сорвал с меня куртку, загородил дорогу в отделение. - Натворили уже дел.

- Почему нельзя?

- Пропусти её.

Я обернулась. Сзади стоял невысокий, темноволосый мужчина лет сорока, одетый в светло-зеленый больничный халат. Скрестив руки за спиной, он покачивался, перекатываясь с пяток на носки.

- Добрый... день, - промямлила я.

- Как ваше самочувствие, мисс Тейер?

- Эм... В норме. Я могу увидеть Азара?

- Безусловно. Пожелания пациента для нас закон, - доктор отступил, пропуская меня. - Только, пожалуйста, будьте осторожны. И возьмите халат.

Я стояла у двери и не могла войти. В конце коридора, в зале, поднялся какой-то шум. Кажется, кто-то из посетителей был возмущен, что в отделение пропустили постороннего, проигнорировав часы приема, а остальных заставляют ждать. Впрочем, мне было всё равно.

Я что-то оставила там, в храме у воншесс, что-то очень важное и дорогое, что никак не могла вернуть. Мне стоило усилий сохранять мысли в порядке, иной раз я заикалась или срывалась на крик. Возможно, мне самой нужна была помощь. Никогда в своей жизни не чувствовала я себя настолько слабой и трусливой, как сейчас, когда положила ладонь на прохладную ручку двери.

Где осталась та решительность, с которой я вломилась в палату некоторое время назад?

Осторожно потянувшись к полям, я ощутила, что его абстракция тоже активна. Он находился здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, и хотя я ощущала неимоверную радость, тревога не оставляла меня. Что-то изменилось, сломалось или, наоборот, починилось, ноэта связь сделала нас другими.

Я прижалась спиной к стене, рассматривая шрамы на руке. Теперь он хилит себя сам, но в любом случае ему потребуется много времени, чтобы прийти в форму.