Оружие Древних

В харчевне стало как будто темней. Улнар оглянулся: проход загородили воины в коричневых накидках, видно, слуги какого–то эмона зашли пропустить по кружечке. Группа вояк направилась к стойке, но, проходя мимо Улнара, разом набросилась на него и прижала к столу.

— Что такое? — воскликнул воин.

У него вытащили меч, молча выкрутили руки и выволокли из–за стола. В трактире стало тихо. Никто не вмешивался и не промолвил ни слова.

— Что вы делаете? — воскликнула Далмира, но хлесткая пощечина опрокинула девушку на пол.

— Молчи, шлюха, — произнес воин в коричневой накидке, — или отправишься в башню вместе за ним.

Рука Далмиры нащупала кинжал, но сидящий рядом толстый горожанин прижал ее руку к полу:

— Ты с ума сошла! — прошептал он. — Это же люди Гретворна! Видишь накидки? Молчи, если хочешь жить.

— Далмира, не вмешивайся! — крикнул Улнар уже на пороге. — Это какая–то ошибка. Меня приняли за кого–то другого. Жди меня здесь…

— Гретворн никогда не ошибается, — проговорил горожанин. — Не жди. Не дождешься.

— Кто этот Гретворн? — спросила Далмира, чувствуя вкус крови во рту. Она увидела за спинами воинов знакомое лицо: тот горожанин, что так долго смотрел на Улнара, кивнул людям Гретворна и улыбнулся. Толстяк покачал головой:

— Ты не знаешь? Начальник тайной стражи одана. Просто так он никого не хватает. Твой парень либо мергин, либо вор…

Удар в лицо опрокинул его с лавки на пол. Завсегдатаи ахнули. Бросив асиры на стол, Далмира вышла вслед за воинами.

Улнара вели к цитадели, и горожане расступались, пропуская их. Люди Гретворна не выглядели, как обычные стражи — это были коренастые, крепко сбитые парни в легких, но прочных доспехах, поверх которых наброшены коричневые накидки с гербом: две скрещенные серебряные стрелы. Вольный воин не оглядывался, думая, что девушка осталась в харчевне, но Далмира шла следом. Не прячась, но и не приближаясь. Один из стражей, оглянувшись, заметил ее и выразительно постучал пальцами по рукояти меча. Судя по мягкому, пружинящему шагу, твердым взглядам и уверенным движениям, все они были опытными бойцами, и вступать с ними в схватку было бы опрометчиво. Нет, с ними ей не справиться. И Улнар не сопротивлялся. Быть может, это все же ошибка? С такими мыслями она дошла до цитадели и остановилась у ворот. Дальше не пускали никого, и стражи в коричневых накидках уставились на девушку так, что она отступила. Улнара ввели внутрь, и Далмира потеряла его из вида.

Отчаяние охватило ее. В один день она потеряла всех, и что станет с Улнаром, неизвестно. Даже если это ошибка, каждый день и час, проведенный в башне, приближает его к смерти, и она ничем не может помочь…

Улнар даже не пытался бежать. Это какая–то ошибка, думал воин, пока его вели через двор к круглой приземистой башне. Он уже что–то слышал о ней. Ее называли Тихой, потому что никто никогда не слышал криков заключенных в ней людей…

— Эй, постойте!

Голос был женским и властным. Улнар где–то слышал его… Воин повернулся и замер: перед ним стояла Элана. Прекрасная оданесса, с которой он скитался по лесам Далорна. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не верила, что он жив. Улнар еле заметно кивнул ей. Элана вздохнула, не в силах вымолвить слово.

— Что вы хотели, госпожа? — поклонился один из воинов.

— Куда вы ведете этого… человека? — спросила она.

— Это шпион морронов, — ответствовал воин. — Наш соглядатай указал на него, и мы ведем его в башню для допроса.

Шпион морронов?! Улнар невольно дернулся, двое стражей повисли на руках, а третий ударил в живот. Воин согнулся, хватая ртом воздух.

— Я вольный воин, я не могу быть шпионом, — прохрипел он. — На мне знак Братства!

— Нам надо идти, госпожа, — настойчиво произнес старший. — Эмон Гретворн ждет.

— Ну, если так… — сказала она, не сводя с Улнара глаз, — то ведите.

И только теперь воин увидел, что оданесса беременна — складки просторного белого платья не могли скрыть заметного живота. Воин бросил на нее последний взгляд, и его ввели в башню. Крепкая, обитая железом, дверь захлопнулась, и воина потащили во тьму.

Комната, куда его привели, была довольно просторна, и хорошо освещена не меньше, чем дюжиной факелов. Напротив дверей стоял стол и кресло, а сбоку, в стене были вбиты массивные железные кольца. Сопровождавшие пленника воины быстро и со знанием дела привязали его к ним, распяв у стены, затем, по знаку старшего, вышли. На противоположной стене на гвоздях и крюках висел разнообразный пыточный инструмент, и пленник имел возможность хорошенько изучить его и многое представить…

Двери вновь открылись, и в залу вошел невысокий, плотного телосложения человек в подбитом золотом плаще и богатой одежде. За ним следовал второй, явно не благородных кровей, плечистый, в кожаных штанах и красной безрукавке, открывавшей мощную грудь, и веселым, смеющимся лицом. Палач, подумал Улнар.

— Итак, у нас в руках Улнар, морронский лазутчик, — произнес эмон. — Я Гретворн, ты, должно быть, слышал мое имя, поэтому советую говорить все без утайки.

— Я не знаю, зачем я здесь, — сказал Улнар, — я не лазутчик!