Оружие Древних

Шенн и Далмира остались одни. Девушка выхватила меч, двигаясь навстречу гротху. Увидя, что его атакует женщина, кочевник осклабился. В свете белой луны его разрисованное полосами краски лицо казалось особенно жутким. Он взмахнул длинным копьем, но девушка легко уклонилась от удара.

— Далмира! — крикнул Шенн, и тут же испугался, что девушка обернется и пропустит удар. Перчатки были на нем, фагир потер ладони, и яркое синее пламя заплясало в руках. Но стрелять он не мог, боясь попасть в Далмиру.

Гротх атаковал. Его копье сделало выпад, Далмира вновь уклонилась, пытаясь перерубить древко, но безуспешно — оно было из необычайно гибкого дерева. Острое, похожее на лист, узкое лезвие прошло в пальце от ее плеча. Девушка вспомнила уроки Оллока: однорукий мастер умел легко уходить от ее копья.

Ее меч даже вместе с рукой не мог соперничать с копьем гротха, и Далмира пробовала войти в ближний бой, но гротх умело держал дистанцию. Шенн бросился к ним. Копье и меч сплелись в отчаянной борьбе. Гротх был умелым воином, но Далмира не уступала ему ни в чем. Фагир подбежал, и синий шар сорвался с его ладоней. Увидя сияющий шар, гротх остолбенел и вскрикнул от ужаса — но заряд прошел мимо. Шенн промахнулся, но Далмира не медлила и, подскочив, ударом ноги сбросила гротха с крыши.

— В следующий раз, — она обернулась к фагиру, — не кричи под руку.

Шенн улыбнулся и кивнул.

Маррод пронзил карабкавшегося наверх гротха и, схватившись за веревку, скользнул вниз. Колеса эмонгира вращались совсем рядом. Схватив пробегавшего мимо кочевника, эльд одним движением швырнул его под колесо и усмехнулся, услышав вопль и хруст костей. Внизу не было своих, и Маррод рубил всех, кто оказывался на расстоянии удара. Его появление было неожиданным для осаждавших, и гротхи не сразу поняли, кто убивает их одного за другим. Но кочевники уже отступали. Прозвучал звук рога, и оставшиеся в живых отступили в темноту.

Небо светлело. Приближался рассвет.

— Мы выдержали, — промолвил Хаггар, утирая катящийся пот. — Они отступили. Все–таки в ближнем бою они слабы, у них нет железных доспехов, если бы не их звери, армия Орэна легко разделалась бы с ними.

— Врага нельзя считать ничтожным и беспомощным, — сказал Шенн. — Мы не знаем, сколько их еще осталось. Мы вообще ничего о них не знаем…

— Достаточно того, что они пришли на нашу землю убивать, — ответил Улнар. — Большего знать не нужно, чтобы не давать им пощады.

— Отлично сказано, Улнар, — десятник потрогал разрубленный наплеч и покачал головой: еще немного — и задело бы кость. — На эту землю приходили многие. И морроны, и другие народы, но арны отстояли ее. Это наша земля, и я лучше умру здесь, на этой траве, чем увижу, как гротхи топчут ее своими погаными ногами!

— Сколько нас осталось, Хаггар? — спросил Шенн.

— Не знаю, надо посмотреть. Немного.

— Вот, — раздай это тем, кто выжил, — Шенн протянул десятнику кошелек. — Они заслужили. И объясни им, что мне нужна их преданность, чтобы ни случилось. Если кто–то не готов, пусть уходит сейчас.

— Они останутся, — проговорил Хаггар. — Я сам отбирал этих парней.

Десятник ушел, а Улнар подошел к фагиру:

— Ты чем–то обеспокоен? Почему ты говорил о преданности? Ты кому–то не доверяешь?

Шенн посмотрел на воина и улыбнулся:

— Да.

— Кому?

— Нашему одану, — ответил фагир.

Эмонгир медленно полз вперед. Земли под Ринерессом были большей частью равнинны, и препятствий движению не возникало. С крыши крепости воины осматривали окрестности: повсюду было запустение, вытоптанные наездниками поля и сады, брошенные селения и — ни одного путника или повозки навстречу.

— Ринересс! — крикнул дозорный. — Я вижу город!

Все столпились на крыше. Белые башни Ринересса вырастали на глазах. Великий, овеянный славой, многолюдный ринересс, «жемчужина Арнира», явился из–за деревьев, и даже те, кто бывали в нем не раз, не могли сдержать восторженного вздоха. Ринересс!

Но восторг сменился тревогой. Все пространство перед городом усеивали знакомые воинам палатки гротхов, а под стенами стояли их осадные машины. Город был осажден, но еще не взят. Солнце сияло на стальных шлемах защитников. Они стояли на стенах, готовые к бою. «Ну, вот и все, — подумал Улнар. — Великий Игнир, помоги нам победить, и если хочешь, возьми мою жизнь».

Со стен увидели приближавшийся эмонгир, и люди с изумлением показывали на крепость пальцами.

Вдруг воздух наполнило гудение, и огромный камень покатился по земле рядом с эмонгиром.

— Мастер, в нас стреляют! — крикнул Хаггар.

— Они думают, что здесь гротхи, а эмонгир — что–то вроде осадной башни! — сказал Улнар. Воин с тревогой поглядел на стены, где воины спешно заряжали метательную машину.

— Такой камень разнесет нас на куски! — крикнул Хаггар. Десятник замахал руками. — Эге–гей! Мы свои! Свои мы!

— Боюсь, они не слышат тебя, — сказал Маррод.

— Что же нам делать? — растерянно спросил кто–то.

— Напасть на гротхов, — сказал Шенн. — И как можно скорей. Тогда они увидят, что мы на их стороне. Маррод, крути.