Оружие фантома

Но этому выстрелу не суждено было прозвучать. Рядом стоящий собровец прижал руку, сжимавшую «ТТ», к земле и с размаху всадил в нее по самую рукоятку нож. Человек оскалился и, ощущая на себе тяжесть двоих человек, впился осколками зубов в плечо противника. Чувствуя, как чужая кровь, смешиваясь с его собственной, наполняет рот, он все сильнее сжимал челюсти…

Удар прикладом в лицо наконец прервал его мертвую хватку.

Собровцы подтащили скованного наручниками человека к стене дома и посадили на бетонную дорожку. Но долго ему скучать не пришлось. Уже через секунду к нему кто-то шагнул и присел рядом, на корточки.

– Ну, вот и все, доктор. Гражданин Пацифеев…

Витольд Романович прижался затылком к деревянным доскам стены. Окинув ненавидящим взглядом стоящих вокруг, он вонзил взгляд в лицо сидящего перед ним и, задыхаясь от внезапно нахлынувшей боли, прорычал:

– Об одном сожалею, Макаров… Что тогда не попал в тебя… Не пришлось бы мне сейчас кровь свою хлебать…

– В тебе уже нет твоей крови. Ты чужой столько нахлебался, что на стаю таких, как ты, хватит. – Поднявшись, Саша кивнул собровцам. – Тащите его, ребята, к машине! Сегодня у меня самый счастливый день.

Он уже почти отошел, как вдруг его остановил хриплый, словно проходящий через водосточную трубу голос бывшего главврача.

– Макаров, эй… Любопытства ради… Как ты узнал, что я в этом доме? Вы же ушли с крыльца и… уехали?..

– А я и не узнавал. Я это понял. Ты слышал наш разговор с Саморуковым, поэтому нет нужды объяснять тебе, почему ты не стал уходить с базы. Я был просто уверен, что ты ее не покинул. Но я не знал, где ты именно, пока…

Макаров усмехнулся и продолжил:

– Пацифеев, когда я и Саморуков сидели на крыльце, нам дали команду по радиостанции собраться около машин. «Пацифеева задержали!» Это слышал и ты. И тогда ты решил просчитать – сколько времени у тебя в запасе, дабы исчезнуть сразу после нашего ухода. Ты ведь так рассчитывал: двадцать минут до прилета вертолета, еще двадцать, пока мы прочухаемся и вернемся на базу, узнав, что груз в «вертушке» – не «наш». У тебя было около сорока минут, чтобы убраться подальше, насколько это возможно. Мы станем прочесывать базу, пока то да се, ты будешь продолжать нарабатывать запас времени.

– Но я ведь мог и без этого цирка… Мог просто – уйти?..

– Не мог, Витольд Романович, не мог! Известие о том, что ты задержан, получили все посты милиции в округе. Теперь на тебя не обратили бы внимания. Зачем продолжать чинить шмон на дорогах, если преступник задержан? Ты был бы уже далеко.

– Но ты так и не объяснил, Макаров…

– Так вот, когда ты решил прикинуть все это по времени, уже зная, что твой план работает, ты развернул часы на подоконнике циферблатом к себе. Но ты не знал, что на этот же будильник смотрю и я! Посмотреть, который час, ты посмотрел, но вот поставить часы так, как они стояли до этого, у тебя ума не хватило! И когда я уже почти встал, я кинул взгляд на окно. Представляешь, какой шок я испытал, когда понял, что полчаса сидел спиной к тебе? Что в домике – не ты, мне даже не пришло в голову, потому что какой человек будет жить в нем, запертом снаружи? При других обстоятельствах я бы, конечно, мог бы предположить, что бомжи тут обитают. Но не в этот раз. Вспоминаешь небось свои золотые часы в слянской квартире? Вернуть бы обратно время, да? Ты бы все бросил тогда, только не наручные часы!

На теплой земле, рядом с местом, где автомобильная трасса пересекается с дорогой, ведущей на базу отдыха, стоял, устало свесив лопасти, вертолет. Недалеко от него в беспорядке прижались друг к другу шесть автомобилей, среди которых выделялись особо грязным видом «шестерка» Булгакова и японский микроавтобус СОБРа. В последнем полулежал человек в бушлате. Его руки были скованы за спиной наручниками, но рядом с задержанным все равно дежурил один из бойцов. Собровец прислушивался к разговору за окнами автобуса и жалел, что не может быть свидетелем того, что происходило около вертолета. А там шел настоящий спектакль. Давали его пилот вертолета и бомж в тельняшке.

Полупьяный бомж тряпкой мыл пол вертолета, у которого двери и даже маленькие оконца кабины были настежь распахнуты. Из салона шло отвратительное зловоние. За этой картиной, расположившись с подветренной стороны, наблюдало около двух десятков человек, среди них был и Макаров с друзьями, и экипаж вертолета. Один из пилотов, отчаянно жестикулируя, возмущенно рассказывал:

– Как только мы получили ориентировку по катеру, сразу ушли с трассы и через минуты три уже висели над рекой. Еще минут через пять обнаружили катер. Вниз спускаемся, я смотрю – в лодке человек в одежде, подходящей под описание…

– Он сам мне ее дал, куртку-то! – завопил «моряк» из чрева вертолета. – Заботливый, сука, такой!.. На тебе, говорит, куртку, а то продует.

– Заткнись! – заорал на него второй пилот. – И промывай там все, как следует!