Оружие юга (ЛП)

"Я не думаю, что мы можем успешно держать их в рабстве вечно, и поэтому я считаю, что мы должны начать процесс отмены рабства насколько возможно скорее, в противном случае они возьмутся за это сами, что принесет нашей республике неисчислимый вред. Если вы полагаете это неприемлемым для себя, сэр, то вот двери, и я вас больше не задерживаю."

Браун не встал и не ушел. Но и не стал петь осанну в честь мудрости Ли. Он сказал: "Позвольте мне процитировать вам статью один, раздел девять, пункт четыре Конституции Конфедерации Штатов: Ни один законопроект о правах собственности, никакие поправки к законам, касающиеся отрицания или умаления прав собственности на рабов-негров, не должны рассматриваться."

"Я знаком с этим положением," - сказал Ли. "То, что это препятствие к тому, что я предлагаю, я не могу отрицать. Но позвольте и мне в свою очередь задать вам вопрос, если можно." Он подождал, пока Браун кивнет, прежде чем продолжить: "Предположим, что течение войны, вместо того чтобы повернуть в нашу пользу в 1864 году, стало бы критическим для нас, как возможно бы и случилось, не будь наши войска перевооружены автоматическим оружием - посчитали бы вы тогда выгодным освободить некоторых наших рабов и дать им в руки оружие, чтобы сохранить нашу республику, несмотря на Конституцию?"

"В условиях такого кризиса, да," - сказал Браун после короткой паузы для размышлений. "Сохранение нации для меня важнее, чем какое-либо временное отступление от Конституции, которую позже можно и подправить, если народ выживет."

"Вот и прищло время поправок. Я уверен, что негритянская проблема приведет нас скоро к такому кризису, страшному и неизбежному, в результате которого нам грозит перспектива лишиться завоеваний второй американской революции. Самое время разобраться с ней, прежде чем она станет неуправляемой, и тогда мы будем вынуждены действовать в спешке и, возможно, без какой-либо надежды."

Браун подумал о чем-то, откинул голову назад и вдруг засмеялся, заставив Ли вздрогнуть. Взглянув на Ли с улыбкой, он негромко сказал, "Удивляюсь сам себе, что вот я сижу здесь, слушаю вас и даже уже обсуждаю эти идеи, а ведь в Конгрессе США я настаивал на введении в Калифорнии института рабства, причем силой оружия, если понадобится, и предлагал присоединить к США Кубу и мексиканские штаты Тамаулипас и Потос в целях укрепления и распространения рабства."

"Тем не менее, вы сидите здесь и не уходите," - сказал Ли. Из выступлений и реплик Брауна в Сенате Конфедерации, он знал, что этот человек занимал умеренную позицию в негритянском вопросе. Ему не пришло в голову узнавать, что говорил Браун в качестве конгрессмена, а затем сенатора США. Это, по-видимому, был прокол с его стороны. Интересно, почему этот человек не встает и не раздражается в негодовании, как Натан Бедфорд Форрест и Андрис Руди перед этим в подобных обстоятельствах.

"Вот сижу и не ухожу," - согласился Браун. Он снова засмеялся. "Обстоятельства изменились. Когда мы были частью Соединенных Штатов, нам необходимо было стремиться к расширению рабства, насколько возможно, чтобы сбалансировать соответствующее усиление северных штатов и вытекающего из этого ослабления Юга, но теперь мы больше не в США и можем действовать так, как мы считаем лучше, без страха,что это ослабит нас перед нашими политическими противниками."

"Весьма разумная позиция, сэр," - сказал Ли с одобрением. - "Так вы со мной?"

"Я так не говорил," - заострил разговор Браун. "Я признаю, что могут возникнуть обстоятельства, при которых некоторая форма освобождения может быть оправдана. Мы должны, однако, предложить избирателям программу, которую они в состоянии переварить, иначе все эти прекрасные слова будут выглядеть пустой болтовней. Каким образом вы предлагаете освобождать негров?"

"Если одним словом, то постепенно," - сказал Ли. - "Поверьте, у меня было время хорошенько поразмыслить над этим. Я не собираюсь предлагать конфискационное законодательство. Я понимаю, что это было бы политически неосуществимым."

"Я надеюсь, вы знаете, что делаете," - сказал Браун. - "Если вы не найдете понимания у избирателей, то сделать не удастся ничего."

Ли опять загрустил о ясном, надежно определенном мира солдата, где компромисс определяется только погодой, местностью и действиями врага, а не собственными принципами. Но политик, который был способен принести домой всего лишь полбуханки хлеба, выбывал из игры.

"Я не хочу, чтобы рабство стало единственным вопросом в этой избирательной кампании," - сказал Ли. - "Есть много других безотлагательных проблем: наши отношения с Соединенными Штатами, удручающе плачевное состояние наших финансов, наша политика по отношению к Максимилиану и мексиканским повстанцам, и это далеко не все. Нам еще нужно организовать Верховный суд. Ни по одному из этих вопросов Форрест не выразил своей позиции, он только и умеет, что бить в барабан".