Оружие юга (ЛП)

Он стоял неподвижно, ожидая когда бывший генерал от кавалерии подъедет. После их обмена резкими словами в Ричмонде, после ожесточенной предвыборной кампании, он спрашивал себя, какие у Форреста должны быть железные нервы, чтобы осмелиться посетить его здесь. Он вообще не хотел общаться с ним. Если бы он был просто Робертом Ли, а не избранным президентом Конфедерации Штатов Америки, он бы так и сделал. Но долг перед страной требовал, чтобы он хотя бы выслушал Форреста.

Он даже позволил себе сделать несколько шагов навстречу Форресту, который спрыгнул с седла. Его конь стал пощипывать траву. Форрест начал было поднимать правую руку, но тут же остановился, как будто был в сомнении примет ли Ли его рукопожатие. Вместо этого резко кивнул головой.

— Генерал Ли, сэр, — сказал он, а затем добавил после крошечной паузы. — Господин избранный президент.

— Генерал Форрест, — сказал Ли с той же настороженной вежливостью, что и Форрест. Он не был готов пожать руку своему недавнему сопернику, пока нет. Ища нейтральную почву, на которой можно было начать разговор, он кивнул в сторону лошади Форреста.

— Прекрасный конь, сэр.

— Король Филипп? Спасибо, сэр. — Глаза Форреста вспыхнули, отчасти, может быть, от облегчения, отчасти от энтузиазма заядлого всадника. — Я провел с ним много хороших боев. Теперь он уже старый, как вы можете заметить, но он по-прежнему хорош под седлом.

— Да, я заметил. — Ли снова кивнул. Затем, отбросив вежливые, но пустые вопросы, он сказал: — Чем могу служить вам сегодня, сэр?

— Я приехал… — Форресту пришлось начать дважды, прежде чем у него получилось: — Я приехал, чтобы поздравить вас с победой на выборах, генерал Ли.

Теперь он протянул руку, и Ли пожал ее.

— Спасибо, генерал Форрест, спасибо, — сказал Ли с изрядным облегчением.

— Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы не препятствовать вам в ваших начинаниях, — сказал Форрест.

— Вот как? — произнес Ли, чувствуя одновременно подозрение и облегчение. — После всех тех неприятностей, которые сопровождали кампанию, рад это услышать, но…

Он подпустил в свой голос легкую нотку сомнения. Форрест, как известно, был обидчив; и если он не шутил, не было смысла раздразнивать его.

Но сегодня в нем не было и следа агрессивности. Он махнул рукой.

— Все, что было — это просто предвыборная тактика. Я пытался вывести вас из себя, а избирателей просто напугать — так же, как я пугал янки, чтобы заставить их бежать. — Он снова взмахнул руками, на этот раз как бы охватывая всю Конфедерацию. — Я был близок к победе.

— Да, это так, сэр, — сказал Ли. — И теперь вы настолько щедры, что обещаете свою поддержку мне?

— Что касается негров, генерал Ли, я не согласен с вами по-прежнему, и я не думаю, что когда-нибудь соглашусь, — сказал Форрест. — Но я проиграл. И теперь это не имеет значения. То, что я получил удар по своей самоуверенности, очевидный факт, сэр. И если бы я теперь попер наперекор очевидному — в этом не было бы ничего, кроме глупости и безрассудства. Я хотел встретиться с вами и сказать вам об этом прямо.

Ли увидел, что он говорит искренне. На этот раз, он сам протянул руку, которую Форрест крепко сжал.

Ли сказал: — Нация обязана вам долгом благодарности за вашу точку зрения. Я надеюсь, вы простите меня за эти слова, но мне хотелось бы слышать то же самое и от многих других. Разговоры о новом отделении юго-западных штатов вызывают глубокую тревогу у меня, а сенатор Вигфолл позволяет себе слишком много.

— Он все еще дергается, не так ли? — Форрест усмехнулся, а затем закаменел. — Я вам вот что скажу, генерал Ли. Если эти проклятые дураки попытаются покинуть Конфедерацию, я одену мою форму обратно и быстро, в течение шести недель, вразумлю их. И я не шучу, сэр. Можете сообщить это газетам, или если вы хотите, я скажу им это сам.

— Если бы вы сделали это сами, генерал Форрест, я думаю, что это имело бы весьма благоприятное влияние на все заинтересованные стороны.

— Тогда я это сделаю, — сказал Форрест.

— Не желаете зайти внутрь и выпить кофе со мной? — спросил Ли. В Ричмонде, он фактически выгнал Форреста из своего дома; теперь он своим предложением как бы извинялся за это.

Но Форрест покачал головой; он также вспомнил ссору.

— Нет, сэр. Я делаю это ради страны, а не ради вас. Я чувствую ответственность за людей, голосовавших за меня, но не имею власти, чтобы удовлетворить их чаяния. Я буду стремиться для этого противодействовать вам, но на законных основаниях.

— Это ваше право, как и право каждого гражданина. Конечно, Конгресс должен будет ратифицировать мои законопроекты для того, чтобы они вступили в силу… Думаю, будут значительные дебаты.

Ли и Альберт Галлатин Браун уже начали консультации с приступившими к работе конгрессменами и сенаторами, пытаясь склонить их в пользу начала постепенного, компенсируемого освобождения негров. Он думал, что у его программы была возможность прохождения у законодателей, но также он понимал, что это далеко не гарантировано.

Форрест отвесил поклон Ли.