Оружие юга (ЛП)

— Ты не писал нам о своем приезде, — сказала она немного резковато. Даже тогда, когда она была молода и красива, более чем полжизни назад — Ли вдруг подумал с некоторым удивлением, что он может вызвать в своем сознании ее тогдашний образ так же легко, как если бы это было позавчера — ее нрав был нелегким. Годы инвалидства не смягчили ее.

Он сказал: — Меня вызвали к президенту, и я сел на первый же поезд на юг. Письмо вряд ли обогнало бы меня, поэтому я здесь так внезапно. Рад видеть тебя, рад видеть вас всех. Твои руки, дорогая Мэри, я вижу, не устают вязать.

Он указал на клубки, спицы и недовязанные носки, которые лежали у нее на коленях.

— Когда я больше не смогу вязать, вы вправе положить меня в могилу, ибо я буду совершенно бесполезна, — ответила она. Она любила возиться со спицами еще с тех пор, как она была девочкой. Она продолжала: — Поскольку ты здесь, сможешь забрать посылку с носками для солдат с собой. С тех пор, как мы в последний раз посылали их, мы с дочерьми успели закончить почти четыре десятка пар. Так мы хоть будем уверены, что их не растащат по дороге.

— Времена трудны для всех, — сказал Ли. — Если на железной дороге нуждающийся человек возьмет для себя пару носков, я это могу понять — ему так же плохо, как и любому из моих солдат.

Его старшая дочь сказала: — Недавно нас посетила миссис Чеснат и сказала, что мы, со своим занятием, превратили дом в промышленное училище.

Мэри покачала головой, чтобы показать, что она думает о женщинах голубых кровей Южной Каролины. В этом возрасте ее мать поступила бы так же.

— Меня не волнует, что Мэри Бойкин Чеснат думает о нас, — заявила Мэри Кастис Ли. — Было бы совсем неприличным проводить время в развлечениях, когда мужчины там все полуголодные, и когда ты сам живешь, как монах, в этой своей палатке.

— Мнение президента Дэвиса о вас значительно выше, чем у миссис Чеснат.

И Ли передал им слова благодарности от Дэвиса.

— Скажите, чье одобрение для вас важнее?

— Твое, — сказала его жена.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Несмотря на болезнь, они были верны друг другу. Более того, они были частью друг друга. После более чем тридцати двух лет брака, он и не мог представить себе иначе.

— Джулия, застелите вторую кровать в комнате матери, пожалуйста, — сказала Агнес. Чернокожая женщина начала подниматься по лестнице.

Ли сказал: — Ну, я пока еще не настолько устал. Мне бы хотелось посидеть еще немного и послушать вас о том, что делается в городе. При вашем желании могу даже рассказать немного о делах в лагере.

— Я только пойду и спрячу Кастиса Моргана, чтобы ты не увез его обратно в Оранж Корт Хаус вместе с носками, — сказала Милдред. — Что значит счастье твоей дочери на фоне перспективы рагу из белки для солдат?

Усмехнувшись, Ли сказал ей: — Твой питомец может быть спокоен за свою драгоценную жизнь. Вряд ли он бы своими размерами удовлетворил голодных солдат. Если бы в Писании говорилось о чуде с хлебами и белками — тогда да, однако, там — хлеба и рыбы.

Все засмеялись, даже Агнес улыбнулась. Мэри Кастис Ли сказала: — Давайте вернемся в гостиную, там и поговорим.

Колеса скрипнули, когда Мэри развернула коляску.

— Я не хочу больше говорить о белках, — сказала Милдред.

— Тогда не будем, — пообещал Ли. Спицы пришли в движение, и женщины возобновили прерванное вязание. Война затронула их в Ричмонде почти так же тяжко, как и его армию в Северной Вирджинии. Одна из историй, которую рассказала старшая дочь Ли, была о массовом бегстве федералов из тюрьмы Либби менее двух недель назад. Более ста мужчин вырвалось на свободу, и менее половины из них были схвачены снова.

— Наши солдаты тоже страдают в северных лагерях, — сказал Ли, — ведь Север больше экономит на пленных, чем мы. Север больше экономит на всем. — Он вздохнул. — Я боролся с этим довольно долго и желал, чтобы эта война никогда не наступила; она истощает обе стороны.

— Я так и сказала, когда это началось, — заметила его жена.

— Да знаю, но не все так просто. Я не хотел другого флага, кроме звездно-полосатого, другой песни, кроме «Да здравствует Коламбия». Но когда все-таки так произошло, нужно бороться до конца. — Он поколебался, затем продолжил: — Возможно, даже, намечается поворот в нашу пользу.

Вязальные спицы остановились. Его жена и дочери, все они смотрели на него. Он всегда делал все возможное, чтобы озвучить надежду в своих письмах и при встречах, но он никогда не был ложно или слепо оптимистичным, и они это знали. Его дочь Мэри спросила: — Откуда появилась такая хорошая новость?

— По сути, из Ривингтона в Северной Каролине, — сказал Ли. Название места означало для его семьи не более, чем это было и для него за месяц до того. Он быстро рассказал о новых автоматических винтовках и о необычно выглядевших людях, поставляющих их, и закончил: — Мы не можем превзойти федералов по численности, но можем в вооружении, и надеюсь, что это нам поможет.