Оружие из Дамаска и булата

Если предпринять небольшой исторический поиск, то картина производства огнестрельного оружия на Кавказе предстанет довольно благополучной. Поначалу использовалось местное природное сырье, но позднее, ближе к XIX веку, необходимость в трудоемкой переработке руды совершенно отпала, так как гораздо проще было закупать уральское железо, отличавшееся притом превосходным качеством. Вот что пишут по этому поводу французский коммерсант Тавернье и немецкий врач и путешественник Кемпфер: «Они все настолько трудолюбивы, что сами добывают руду, которую затем расплавляют и изготавливают различную домашнюю утварь…добывают железо из рудников, которое куют и изготавливают всякого рода орудия». (Оба автора Черкесию не посещали, а близость их текстов позволяет думать, что они воспользовались одним и тем же источником. Прим. Э. Аствацатурян). Известный исследователь нравов и обычаев народов Кавказа, И. Ф. Бларамберг, сообщает: «На территории абадзехов имеется самородное железо в форме крупного песка (Прямо как в Японии! Прим. автора). Абадзехи собирают его и выплавляют в виде слитков, пригодных для использования в различных целях». Железо производилось методом сырого дутья. Его доводили до мягкого состояния, поддававшегося ковке. Профессия кузнеца была широко распространена и пользовалась большим уважением.

Поскольку Кавказ не прошел через начальный этап становления огнестрельного оружия, он получил счастливую возможность припасть непосредственно к самым современным технологиям, прекрасно отработанным к тому времени, особенно в Турции и на арабском Востоке. Например, горцы (как, впрочем, и весь Восток) практически не были знакомы с колесцовыми замками, а сразу начали использовать удобные и надежные ударно-кремневые. Точно так же примитивные тяжелые стволы с продольным или даже спиральным швом почти не известны на Кавказе, и даже самый бедный джигит вооружался винтовкой витого дамаска. В этом, кстати, проявлялось своеобразие менталитета - воин мог быть нищим и ходить в настоящих лохмотьях, питаясь хлебом и водой, но его оружие зачастую сверкало серебром и отличалось превосходным качеством, так как лишь с помощью оружия у него всегда оставался шанс добыть и славу, и богатство.

Дагестанские мастера стремительно освоили хитрую науку выделки крученого дамаска и применяли ее в массовом порядке. Собственно, никаких иных стволов и не производилось, так как они вряд ли нашли бы спрос у придирчивых горцев, чья жизнь постоянно зависела от точности стрельбы. В Дагестане известны два основных центра производства огнестрельного оружия - Харбук и Кубачи. При этом сложилось своеобразное разделение труда. В Харбуке делали стволы, а кубачинцы - все остальное, осуществляя также сборку и украшение. Когда началось это разделение, и существовало ли оно с самого начала, сказать теперь затруднительно. Изучение сохранившихся образцов приводит к мысли, что комплекс Харбук-Кубачи существовал уже в XVIII веке. К XIX веку Харбук становится большим специализированным центром, в котором изготавливались винтовочные и пистолетные стволы для Кубачи.

Согласно описанию Маргграфа, в самом Харбуке также применялось разделение труда между мастерами, работавшими обыкновенно тройками. Первый из них, ствольщик, считался главным. Он принимал заказ, получал деньги и расплачивался с помощниками. Именно он заготавливал проволоку для ствола - тянул ее из русского шинного железа, которое покупал в местной лавке по 2 руб. 50 коп - то есть 3 рубля за пуд. Готовой фабричной проволокой мастера не пользовались. Отковывалось обычно два ствола в день. Помогали мастеру два подростка, один из которых раздувал мехи, а другой работал молотком. Затем ствол поступал ко второму мастеру, сверловщику, шлифовавшему канал и нарезавшему винтовые канавки на его внутренней поверхности. Он также выдавал два или три ствола в день. Работа велась на примитивном станке и не требовала большого искусства, считалась малопочетной и плохо оплачивалась. Нарезка одного ствола стоила не более 40 копеек. Ею занимались обедневшие и одинокие мастера. Окончательную доводку ствола выполнял третий специалист, опиливавший и шлифовавший его начисто. С одним помощником он за день обрабатывал пять или шесть стволов, получая за каждый 35-40 копеек. Цена готового изделия из ленточного Дамаска колебалась, в зависимости от качества, от 2 до 6 рублей.