Оружие Кроноса (СИ)

— Гастролирую, — пояснил гипнотизёр. — У меня тут гастроли. Точнее, гастроль. Единственное число, потому что одна.

— А вы действительно Кашпировский? Голос у вас немного не такой. Очень похож, но не такой.

— С чем вы сравниваете? С телевизором? Так он, увы, искажает звуки. В мире нет ничего совершенного, и бытовая техника — не исключение. Но, чтобы окончательно развеять ваши сомнения, я предъявлю паспорт. Вот, смотрите, написано русским по белому: Кашпировский Анатолий Михайлович. Вам этого достаточно?

— Конечно. Если так здраво рассудить, так это и вовсе не моё дело, Кашпировский вы или нет. Просто любопытно стало, вы же, как-никак очень известная личность, наш городок такие люди редко посещают.

— Ну, я вот посетил, сами видите. А теперь расслабьтесь, смотрите в это зеркальце, внимательно смотрите!

— Смотрю, и что?

— Вы не видите ничего, кроме зеркальца, и не слышите ничего, кроме моего голоса. А сейчас…

— Анатолий Михайлович, вы глупости говорите. Я прекрасно вижу не только зеркальце.

— А вы должны видеть только его! Ваши веки тяжелеют, глаза закрываются…

— Что за бред вы несёте? Мои глаза не закрываются, можете сами убедиться.

— Вы засыпаете! — заорал неудачливый гипнотизёр.

— С чего вы взяли?

— С того, что я вас загипнотизировал!

— Вы уверены?

— Конечно! Я могу загипнотизировать кого угодно! Ты под гипнозом!

— Анатолий Михайлович, категоричные суждения свойственны недалёким людям.

— Ты обязан мне подчиняться! — в голосе гипнотизёра уже не было той прежней уверенности, что в начале.

— Ах, вот оно что! Вы, стало быть, очередной клеврет Сатаны? Не получилось убить, так теперь пытаетесь подчинить своей воле? С полной уверенностью заявляю, что ничего у вас не выйдет. Я был готов к гипнозу, и даже очень удивился, когда Сатана начал не с него, а с лазеров, гранатомётов и цианистого калия. Так вы действительно Анатолий Михайлович Кашпировский?

— Да, — сдавленно произнёс гипнотизёр.

— Тот самый?

— Да.

— Говорите правду! Впрочем, зачем я вас уговариваю? Я ведь тоже умею вводить людей в гипнотический транс. Ап!

Он что-то показал Анатолию Михайловичу, и тот застыл посреди улицы с открытым ртом. Глаза тоже остались открытыми, но приняли абсолютно бессмысленное выражение.

— Отвечайте правду, — теперь уже приказал Евгений Викторович. — Вы действительно Анатолий Михайлович Кашпировский?

— Да, — бесцветным голосом произнёс загипнотизированный гипнотизёр.

— Тот самый?

— Нет. Двойник, — будучи в трансе, он даже не стал уточнять, что именно имелось в виду под «тем самым».

— Я так и знал, — расстроился Евгений Викторович. — Ну почему мне так не везёт? Всё время вокруг одни подделки, сплошная фальшь!

Он что-то прошептал Анатолию Михайловичу на ухо, затем спокойно ушёл.

Сатана, сопровождаемый своими «клевретами», подошёл к незадачливому гипнотизёру и поинтересовался у него:

— Судя по тому, что я вижу, любезнейший Анатолий Михайлович претерпел полнейшее фиаско?

— Ме-е-е! — тот долго пытался сказать что-то осмысленное, но кроме блеяния, ничего из себя выдавить не сумел.

— Это всё, что вы хотите мне сказать? — удивился Сатана.

— Ме-е-е! — гипнотизёр энергично замотал головой.

— Попробуйте сказать что-нибудь ещё, пожалуйста.

— Ме-е-е! — было видно, что человек старается, и в какой-то момент ему это действительно удалось: — Кукареку!

— Похоже, ваш лексикон стал несколько ограниченным. Это, боюсь, приведёт к некоторому неудобству в общении.

— Может, его напугать надо, чтобы речь вернулась? — предложил Елубай. — Или сильно по голове ударить? Если что, я с удовольствием.

Гипнотизёр вытянул в его направлении правую руку, сжав при этом кулак и просунув большой палец между средним и указательным.

— Полагаю, многоуважаемый пациент не согласен с методикой лечения, предлагаемой светилом медицинской науки доктором Джумшутом, — отметил Сатана. — Со своей стороны, хочу обратить внимание высокоучёных коллег, что пациент вполне способен общаться языком жестов.

— И всё-таки, господин Сатана, что всё это означает? — поинтересовалась Ромуальдовна.

— У меня две версии. Первая — почтенный Евгений Викторович хотел довести до нашего сведения, что не менее почтенный Анатолий Михайлович — петух и козёл. Полагаю, нет необходимости пояснять присутствующим, что именно означают эти оскорбительные термины применительно к мужчине.

— А вторая?

— Ну, возможно, он имел в виду, что петух и козёл не только Анатолий Михайлович, но и все мы, вместе взятые.

— Нет. Это не может относиться ко мне, — возразила Ромуальдовна. — Я ведь женщина.

— Действительно, — согласился Сатана. — А что по этому поводу скажете вы, уважаемый Анатолий Михайлович?

— Гав!

— Всё понятно. Евгений Викторович явно имел в виду, что вы — сука. Впрочем, это неважно. И что нам теперь делать с этим великим экстрасенсом?

— Другого гипнотизёра у нас пока нет, — сообщил Елубай. — А как снять внушение без гипноза, я не знаю.

— А зачем что-то с ним делать? — поинтересовался Жора. — Миру осталось жить совсем мало, всего несколько дней. Некоторые глухонемые всю жизнь молча живут, и ничего. Только собачек топят.