Оружие Кроноса (СИ)

Хесус повёл их к двери дома, довольно большого, но обшарпанного, как и все соседние. Видимо, это был не самый богатый район. Когда он нажал кнопку звонка, дверь сразу же открылась, хотя на пороге никого не было. Хесус жестом предложил следовать за собой и пошёл по длинному коридору. Дверь закрылась сама.

Внутри дом выглядел совсем иначе, можно даже сказать, с вызывающей роскошью. На полу коридора лежал ковёр, в ворсе которого вошедшие утопали по щиколотку, а висящие на стенах гобелены сделали бы честь любому королевскому дворцу. Освещался коридор мягким светом, струящимся с потолка.

Внезапно Хесус повернул налево, раздвинул гобелены и шагнул в образовавшееся подобие двери. Сатана без колебаний сделал то же самое, и супругам ничего не оставалось, как идти следом. Через пару шагов они оказались в почти пустой ярко освещённой комнате, тоже застелённой ковром. Посреди комнаты стоял солидных размеров круглый стол, за которым в удобном кресле расположился очень красивый еврей средних лет и выжидающе глядел на гостей. Чуть поодаль стояло другое кресло, занятое женщиной примерно того же возраста и тоже очень красивой. Оба были одеты подчёркнуто по-домашнему, он — в джинсы и футболку, обтягивающую его рельефную мускулатуру, она — в изящный халатик, подчёркивающий стройность фигуры хозяйки даже когда она сидит.

— Дорогие мои мать и отец! — торжественно произнёс Хесус, сделав шаг вперёд от остальных. — Это есть наши гости. Два из них есть гои, кто живут в России, и они есть такие глупые, которые не понимают другого языка. Я есть говорящий по-русски для них. Дорогие мои гости! Это есть мои предки, и я их имею представить. Это есть Яхве и Мария.

— Что ж, раз вы русские, можете называть нас Яша и Маша, — разрешил хозяин дома. — Сынок, а объясни-ка ты мне, пожалуйста, каким образом сюда попал третий гость?

Сатана тоже шагнул вперёд и произнёс:

— Я сам объясню. Уважаемый Яхве, я прошу у тебя прощения за всё то зло, которое вольно или невольно причинил тебе и твоим близким.

— Вот оно, значит, как, Саня, — задумчиво произнёс Яхве. — Ладно, что поделать? Так тому и быть! Учитывая, что ты с Иешуа сейчас на одной стороне, я дарую своё прощение. А теперь, как рекомендует Святое Писание смертных, мы скромно отпразднуем возвращение моего блудного сына, для чего я собственноручно заколю жирного тельца.

— Разве он ваш сын? — изумилась Ромуальдовна. — Это же не кто-то там, а Сатана!

— Вы не знали, что Саня — мой сын? Как такое может быть? Вы же, я так понимаю, христиане?

— Мы — православные. Ваш сын, который Хесус, говорил, что христиане — это только католики.

— Больше слушайте, что он там говорит. Самим думать надо. Библия для вас священна?

— Да, Господи.

— Вот и читали бы её. В ней же всё написано! Например, вот такое: И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и Сатана. Неужели из этого отрывка не ясно, кто чей сын?

— Мы, вообще-то, Библию не читали, — признался Жора.

— Неудивительно. Большинство тех, кто считает себя христианами, чтением Писания себя не затрудняют. Но не будем о грустном. Раз уж я простил Сане все его злодеяния, мы должны немедленно это отметить. У евреев это принято, и, насколько мне, всеведущему, известно, у русских — тоже. Так что накрываем стол.

— О каких злодеяниях вы говорите? — поинтересовалась Ромуальдовна. — О том, что он вам сорвал еврейское восстание две тысячи лет назад? Или он потом что-то ещё натворил?

— Сорвал восстание? Да мне, по большому счёту, плевать на все восстания людей, вместе взятые! Не удалось одно — если надо, организуем другое. Бессмертным спешить некуда. Нет, потом Саня ничего не натворил. Всё случилось именно тогда, в тридцать четвёртом году от Рождества Христова. Прошу не путать с нашей эрой.

— Разве это не одно и то же?

— Нет. Хотя, конечно, должно совпадать. Но смертные ошиблись на шесть лет, а я поправлять не стал, ибо какая разница? Но я отвлёкся на календари и летоисчисление, которые к сути вопроса отношения не имеют. Значит, Саня вам рассказал, что я его проклял за срыв иудейского восстания? Что ж, он соврал. Не зря его называют Отцом Лжи.

— Я тогда был изрядно пьян, — попытался оправдаться Сатана.

— Опьянение по уголовному кодексу практически всех стран — отягчающее, а не смягчающее обстоятельство. То, что ты им сказал — это беспардонная клевета на меня, не говоря уже о богохульстве.

— Отец, ты мне простил всё. Значит, и клевету с богохульством тоже.

— Да, действительно. Тем более, это сущая мелочь.

— Так что там произошло, в тридцать четвёртом году? — напомнила о себе Ромуальдовна.

— Иешуа должен был вместе со своими апостолами организовать мятеж против римлян. Для этого требовалось всего лишь перебить солдат, которые пришли его арестовывать, дальше бы всё само собой пошло. Однако Саня уговорил брата действовать иначе. Так, чтобы Иешуа на глазах у всех сошёл с креста и начал бойню там, на Голгофе. План отличный, кто бы спорил. Но имел одно слабое место. Иешуа не мог без посторонней помощи сойти с креста.

— Почему?