Оружие Леса

– Так, мальчики и девочки… Если он меня узнает, а он почти наверняка узнает… В общем, приготовьтесь.

– Чего? – не понял дезертир. Алина впервые подняла взгляд от столешницы и посмотрела на меня. – К чему приготовиться?

Собеседник Зверовода грузно, но при этом очень быстро крутанулся на ящике. Рыжая борода. Рыжие волосы. Огромная башка мутанта-шатуна, свисающая между лопаток и раньше скрытая плащом. Широченные плечи, грудь под фуфайкой как бочонок… как два сложенных вместе бочонка…

– Сейчас тут будет охрененная драка, – пояснил я, сцепляя пальцы и выгибая их так, что хрустнули костяшки. Потом стал выбираться из-за стола.

Я только успел выпрямиться, когда человек, которого не так давно слепая девчонка назвала Палачом, вскочил.

Свирепая, яростная энергия плеснулась от него. По-моему, это ощутили все в помещении – даже невозмутимо мягкий Зверовод отпрянул, а седобородый хозяин от греха подальше выскочил через дверь в соседнюю комнату. Шутер с Алей разом обернулись.

– Пригнитесь! – заорал я.

Палач схватил ящик, на котором сидел, и швырнул в меня.

У него это получилось так легко, словно он бросил чашку. Хотя ящик был тяжелый – большой, из толстых досок. Он грохнулся об угол нашего стола и буквально взорвался. Алина взвизгнула. Я слегка пригнулся, прикрыл голову руками. Обломки разлетелись, несколько ударили в меня, упали на пол. Один я успел подхватить, это была доска с торчащим из конца гнутым гвоздем. Я сжал ее левой рукой, немного отведя в сторону, и повернулся боком к Палачу. Тот быстро шел, почти бежал ко мне. Вслед ему Зверовод выкрикнул что-то, но рыжему было наплевать, он приближался, не пытаясь схватить висящий на бедре обрез, лишь развел в стороны свои могучие грабли.

Мой мозг уже работал, привычно прикидывая варианты: кулаком по уху… нет, лучше в челюсть… но борода смягчит… Значит – только обозначить удар, чтоб Палач среагировал, отвлекся, в это время вмазать доской, гвоздь воткнется в коленную чашечку, хотя на этом рыжем медведе меховые штаны, они тоже смягчат удар, но лишь частично, гвоздь их все равно проколет, он длинный. Значит, ударю со всей силы – и сразу коленом в пах, хотя у Палача яйца, должно быть, как чугунные гири, еще колено отобью… В общем, на «раз-два-три» его свалю… Правда, он вон как разогнался, весь дом содрогается… Не будем льстить себе, на «раз-два-три» не выйдет, скорее на «шесть-семь»… Хотя ножища у него – что столбы, и руки как бревна… На «одиннадцать-двенадцать»? Лес ему в душу, да он реально огромный! На «семнадцать-восемнадцать»? Не выйдет! Двадцать один – двадцать два? Шестьдесят шесть – шестьдесят семь?! Сто двадцать шесть?! Двести сорок восемь?!! Да он издевается, откуда он такой вымахал, чертов кабан!!!

Мысли эти, варианты ударов и попытки подсчитать, за сколько смогу справиться с Палачом, пронеслись в голове мгновенно. Рыжий бородач был уже рядом, но прежде чем он успел что-то сделать, я ударил его доской, хорошо осознавая, что ни за что не должен позволить ему схватить меня, потому что он сплющит мне грудь в лепешку, переломает ключицы, голову отвинтит и забросит под стол…

В общем, я ударил доской – ударил сильно и точно. Резко, хлестко, чтоб уж наверняка пробить ему колено и лишить мобильности.

Только гвоздь согнулся. Лес в бога душу мать – гвоздь согнулся!!!

Доска треснула в моей руке и переломилась напополам. В следующее мгновение я оказался зажат между огромными лапищами. Палач шумно втянул носом воздух, будто обнюхивал меня. А потом поднял над полом и швырнул в окно.

Но перед тем я разглядел его глаза вблизи. Они были желтоватые и пугающие, потому что пустые. Нет, какая-то мысль, какие-то желания и устремления в них крылись, но где-то сильно-сильно в глубине этой яростно сверкающей желтизны. Зато кое-что я понял точно, без всяких сомнений: это были глаза фанатика. Глаза человека, для которого какая-то одна идея вытеснила все остальное. Затмила собой все, подавив любые желания, чувства.

Этот человек жгуче, яростно кого-то ненавидел. И все его действия были подчинены только этой ненависти.

Хотя можно ли называть его человеком? С моей точки зрения, фанатики являются людьми не в большей степени, чем кабаны-горбуны. Интеллекта, может, и побольше, но он ограничен какой-то одной темой, ради которой они способны на все, что угодно. Убить старика, задушить ребенка, сжечь целый поселок… Или вот выбросить человека из окна.

Хорошо, что там не было стекла, а ставня раскрыта, препятствием мне стала только плотная мешковина. Ее я сорвал легко, будто марлю, потому что летел с очень приличной скоростью.

Я пулей пронесся сквозь проем и упал на землю посреди двора. Ощутимо приложился копчиком, ободрал локоть, больно ударился плечом и еще больнее – бедром, но, в общем, ничего себе всерьез не повредил.