Оружие Победы

Конечно, об этом примечательном случае, подвиге наших бойцов немало писали и во время войны и после. Но вот что интересно: и фронтовые корреспонденты, и даже военачальники, будто сговорившись, называли отважных солдат бронебойщиками. И лишь в 1962 году сотрудница Центрального музея Советской Армии Т. Никонова установила, что танки были отбиты отрядом, состоявшим из разведчиков, автоматчиков и связистов и что главным оружием героев были не гранаты и бутылки с горючей смесью, а противотанковое ружье одно на всех, и стреляли из него связисты…

В общем, дело было так…

Когда шестеро связистов во главе с младшим политруком А. Евтифеевым прибыли на боевые позиции, расположенные на высоте 77,6, прикрывавшей дорогу на Сталинград, лейтенант Шмелев очень обрадовался. И не только потому, что связь с начальством могла придать ему больше уверенности. Само по себе появление еще шести бойцов было весомым подкреплением для его небольшого отряда, состоявшего всего из 12 автоматчиков и 15 разведчиков. В общем, взвод — не более того.

По приказанию лейтенанта связисты заняли окопы на нравом фланге обороны, замаскировались, приготовили оружие и стали ждать. Зловещая тишина действовала на нервы даже больше, чем нехватка воды и продовольствия и отсутствие связи с полком. Ее-то как раз связисты, несмотря на строгий приказ, восстановить как раз и не смогли. Все попытки связать концы оборванного телефонного провода заканчивались очередным точным выстрелом вражеского снайпера…

И тогда Евтифеев понял: надеяться можно было лишь на то, что имелось в наличии. И он приказал заняться «мобилизацией внутренних ресурсов на поле боя».

В переводе на обычный гражданский язык это означало: политрук приказал собрать все оружие, гранаты и прочие боеприпасы у погибших бойцов. В частности, он вспомнил, что по пути видел, как из соседнего окопа торчал ствол противотанкового ружья.

Он лично пополз к окопу и действительно увидел ружье, а рядом — окровавленную шинель, под которой обнаружились и боеприпасы — штук двадцать патронов.

Когда он под пулями снайперов благополучно вернулся назад, солдаты заулыбались: «Теперь у нас и своя противотанковая артиллерия есть…»

— А кто из него стрелять умеет? — поинтересовался Евтифеев.

Улыбки поугасли. Оказалось, что никто ни из связистов, ни из их ближайших соседей никогда раньше не держали в руках противотанкового ружья.

С устройством оружия пришлось знакомиться, как говорится, по ходу дела. Установили ружье на сошки в направлении возможной атаки противника, разложили патроны. В общем, приготовились. И как раз вовремя…

Вскоре вечерняя тишина была нарушена ревом моторов и лязгом гусениц. Выглянув из окопа, Евтифеев увидел два десятка немецких танков, ползущих из-за оврага. Он прилег к ружью, рядом, вторым номером, залег младший лейтенант Г. Стрелков, который потом и описал этот жаркий бой.

«Вот Евтифеев прицелился, спустил курок, — свидетельствовал Стрелков. — Выстрел произошел, но передний танк не остановился, он все идет и идет. Прицелился второй раз. Грянул выстрел, танк загрохотал; дым пустил, а потом остановился…

— Подбил, подбил!.. — обрадовались бойцы. Еще дали два выстрела, и еще два танка подбили. На пятом выстреле промах вышел. Не попал Евтифеев. Поторопился. Зато шестым патроном Евтифеев пригвоздил к земле четвертый танк.

Тут политрук и говорит мне:

— Стреляй, Стрелков, у меня плечо что-то болит, отбило, наверно, — продолжал живописать младший лейтенант. — Залег я у „бронебойки“, теперь Евтифеев стал вторым номером. Вот прицелился и я в передний танк, выстрелил и промазал. Мне стало страшно. Пот выступил на лице, да и совесть одолевает, ведь командир я, хотя и связист. Еще раз прицелился — опять промах, промазал и третий раз. Кричу Евтифееву:

— Товарищ политрук, не выходит у меня, стреляй сам!

Политрук спокойно говорит:

— Стрелков, стреляй лучше, спокойнее.

Мне стало обидно. И фамилия-то у меня стрелковая, а вот стреляю-то сейчас никудышно. Набрался я терпения, хорошо прицелился, спустил курок и выстрелил. Посмотрел, а танк стоит и дымится.

— Ну, вот и подбил, — говорит политрук.

Прицелился я еще раз, выстрелил и подбил второй танк.

Остальные свернули в сторону балки и ушли».

Тем временем по соседству со связистами отбивали вражеские атаки разведчики и автоматчики. И к наступлению темноты поле боя оказалось буквально усеяно полутора сотнями вражеских трупов. Среди них чадили, догорая, 27 танков.

Немного истории. Первое появление английских танков на реке Сомме 15 сентября 1916 года имело больше психологическое, нежели военное значение. Из 49 танков 26 поломались в пути, 5 застряли в грязи, 17 получили повреждения от огня германской артиллерии и лишь один остался невредим.

Но уже через год, 20 ноября 1917 года, массированная атака английских танков под Камбрэ привела к прорыву германского фронта на большую глубину.