Оружие Победы

Российским уфологам (это те, кто изучает НЛО — неопознанные летающие объекты), хорошо известен человек со сходной фамилией — Владимир Георгиевич Ажажа. Не одно ли это лицо?

Звонок в Москву:

— Владимир Георгиевич, не знакомо ли вам имя подводной лодки «Северянка»?

— А как же, знакомо. Лодка совершила десять научных походов, я был начальником девяти.

— Не повлияли эти походы на ваше дальнейшее занятие уфологией?

— Однозначно трудно сказать. Но в плаваниях мы наблюдали тоже много загадочного. Может быть, я тогда и понял, что тайн хватит и на меня.

Владимир Георгиевич зачитал строчки из дневника, который тогда вел:

«Около четырех часов утра мы увидели такое, что, наверное, долго не будет давать мне покоя… Опершись лбом о кожаную подушечку, укрепленную над стеклом иллюминатора, я вглядывался в освещенное пространство и считал сельдей.

В этот момент я увидел „лиру“. Иначе и нельзя было назвать медленно плывущее перед глазами незнакомое животное.

Представьте себе часто изображаемую лиру — символ поэзии, высотой сантиметров в тридцать, перевернутую основанием вверх. Собственно „лира“ — это два симметрично согнутые тонкие лапы-щупальца, отливающие изумрудом и покрытые поперечными полосами, наподобие железнодорожного шлагбаума. Лапы беспомощно свисали из небольшого, напоминающего цветок лилии прозрачного студенистого тела с оранжевыми и ярко синими точками. „Лира“ была наполнена каким-то пульсирующим светом. Этот свет, напоминающий горение газовой горелки пробегал от тела к щупальцам».

— И что же это было, Владимир Георгиевич?

— До сих пор неизвестно. Так что тайны еще остаются и на земле и в воде. Жаль, что нет нашей «Северянки».

А такой рисовали «Северянку» в научно-популярных журналах.

И хотя походы научной подводной лодки были сугубо мирными, тревога не раз звучала на ее борту.

Однажды вахтенный заметил в темноте атлантической ночи слабые огни. Сначала они не беспокоили его — в этом районе могли находиться рыболовные суда. Но огни начали быстро приближаться — быстрее, чем если бы они принадлежали рыболовному судну. Сомнений не оставалось, на лодку шел военный корабль. Ревун тревоги мгновенно расставил команду по своим местам. В считанные секунды лодка нырнула сразу на 100 метров.

Рассказывая «Северянке», журналисты деликатно обходили одну важную тему — было непонятно, из кого состоит экипаж подводной лодки. Фотографии, публиковавшиеся в газетах, показывали моряков в неопределенной рабочей робе. Цензоры бдительно следили, чтобы в печать не просочилась и доля реальной информации.

Только теперь «расшифровано», что лодка не выходила из состава Военно-морского флота и на ее борту был боевой экипаж. Никто не отменял морякам занятий и тренировок в преодолении экстремальных ситуаций.

Как-то лодка шла на глубине сто метров, когда снаружи в районе первого отсека раздался оглушительный взрыв, потрясший восьмидесятиметровое стальное тело подводного корабля. Набатом зазвенели сигнальные колокола, а из репродуктора корабельной трансляции прозвучало: «Аварийная тревога! Осмотреться в отсеках!»

Расшвыривая встречающиеся на пути предметы и позеленевших от страха «научников», матросы в одно мгновение вытащили из укрытий аварийный инструмент, приготовили легководолазные костюмы. В центральном посту заработали насосы.

Когда лодка всплыла, то обнаружили причину взрыва. Оказалось, что лопнула лампа одного из верхних светильников.

Хотя в песне о «Северянке» и пелось:

Подводная лодка сняла свой багаж,
Торпеды сняла боевые.
К вершинам науки морской экипаж
Дорогу проложит впервые. —

но жизнь на лодке протекала по морскому уставу.

А мы продолжаем разговор с Владимиром Георгиевичем Ажажей:

— Вы не могли бы сказать об итогах походов «Северянки»?

— Такие итоги давно подведены. Лодка прошла 25 тысяч миль. С научной целью провела в море 9 месяцев. На борту побывало 45 научных сотрудников: ихтиологи, гидробиологи, океанографы, специалисты по рыболовству, гидрооптики, гидроакустики.

— Специалисты признают, что использование бывших боевых подводных лодок в исследовательских целях — тупиковое направление.

— Это не совсем так. Результаты походов «Северянки», безусловно, обогатили морскую науку. Ведь мы искали не только косяки сельди и помогали рыбакам. Были проведена большая работа по исследованию северных морей. Специалисты правы в том, что для этих целей надо использовать лодки поменьше и специально их оснащать научным оборудованием. Такие лодки уже есть и, насколько мне известно, их строил все тот же завод «Красное Сормово», который строил и «Северянку».

Отработавшую восемь лет в науке лодку С-148 вернули военному флоту, где ее приспособили под зарядную станцию. Она долго еще ходила в море, как вспомогательный корабль.

Море, вольный край,
«Северянку» встречай!
Ветер волне подпевай!

«Кузькина мать» для прозрения