Читаем Оружие победы полностью

Он поступил на курсы, которые создали при нашем КБ на правах филиала индустриального института, стал там старостой группы, проявил себя неплохим организатором и требовательным человеком. Он быстро понял, что чертеж - это мост, по которому идея конструктора переходит в металл опытного образца. Это привело его к технологам и производственникам. Сначала он приходил в цехи простым наблюдателем, затем постепенно завязывалась деловая дружба. Я не раз был свидетелем его консультаций с литейщиками. Стали и производственники появляться возле его рабочего стола. Мне нравился его подход к делу. Чертеж для него был не картинкой на ватмане, за карандашными контурами он умел видеть все сложности воплощения чертежа в металл. Живым содержанием были наполнены для него такие, казалось бы, далекие от его чертежного щитка понятия, как норма времени, норма расхода материала, производительность станка, себестоимость, качество. Он умело пользовался ГОСТами, нормалями и другими справочными материалами. Разрабатывая чертеж, не забывал выяснить, имеется ли на складах выбранный им материал, есть ли в цехе необходимое оборудование, инструмент, технологическая оснастка. В чертеже детали из литой заготовки видел будущую форму - модель для литья, разбирался, как идет формовка, откуда поступает жидкий металл, что мешает его свободному течению, где и почему форма быстрее размывается и к чему это может привести, куда должен выйти излишек жидкого металла, в каких случаях этот излишек необходим.

Он научился понимать все процессы формообразования, и это помогало ему на высоком уровне проводить конструктивно-технологическое формирование литых деталей, весьма ответственных и сложных для производства. Точно так же, самостоятельно, он изучал технологию механической обработки, сборки, штамповки. И однажды, когда ему было поручено вычертить общий вид пушки, он подошел к заданию не как технический исполнитель, а как настоящий конструктор. Он не просто чертил картинку, а большего от него и не требовалось, а как бы собирал пушку подетально. В результате им было обнаружено немало ошибок, допущенных при разработке чертежей.

Стеснительный мальчик становился инженером-конструктором, хоть и без диплома. Его дипломом были агрегаты в пушках нашего КБ. Примечательно, что конструкторские навыки дополнялись в нем глубоким знанием технологии производства. Он становился опытным конструктором-технологом, что было особенно ценно для нашего КБ.

Похожий путь прошел за короткое время и Борис Ласман. Он специализировался на создании люлек пушек.

Успешно осваивал конструирование противооткатных устройств Володя Норкин, по образованию своему техник по горячей обработке металлов. Совершенствовались в проектировании прицелов Зоя Минаева, Саша Смирнов. Чертежница Тася Тихова умело "собирала" общие виды пушек, нередко поправляя конструкторов.

По сравнению с другими КБ мы в первые годы находились в очень тяжелом положении. Не было традиций, опыта, кадров. Поэтому воспитание молодежи имело чрезвычайно важное значение. Основным методом было вовлечение молодых конструкторов в большие самостоятельные работы. По мере роста их начинали приглашать на технические совещания КБ. Вначале они могли выступать по собственному желанию, затем на них распространялись те же требования, что и к старшим конструкторам,- обязательное участие в обсуждении.

Это и стало одной из первых наших традиций - внимание к молодежи. Не будет преувеличением сказать, что пренебрежительное отношение к молодым специалистам, потребительство считались у нас в КБ грехом не менее тяжким, чем просчеты в разработке конструкции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное