Оружие победы

Осмотр не занял много времени. Шерешевский послушал, пощупал, сказал, чтобы я глотнул. Я глотнул.

- Ну вот и все, дорогой мой. У вас такие-то симптомы, верно?

- Все, кроме одного.

- А вы подумайте хорошенько.

Я подумал и подтвердил: верно.

- Теперь и вам ясно, что смотреть было незачем. Вам обязательно нужно сделать операцию, - заключил Шерешевский.- И не откладывайте, будет хуже.

На этом наш разговор прервался - я уже опаздывал на совещание у Ворошилова. Попрощался и быстро вышел. Пришлось почти бежать, а из головы не выходил Шерешевский. Таких врачей я еще не встречал.

В приемной Ворошилова дежурный подозрительно посмотрел на меня, спросил фамилию и документ, удостоверяющий личность, сверился со списком и только тогда пропустил, предупредив, что совещание уже идет. Возле кабинета маршала меня остановил адъютант, доложил Ворошилову о моем приходе. Вернувшись, предложил:

- Пожалуйста, заходите.

В кабинете маршала я хотел незаметно пристроиться где-нибудь с краю, чтобы не нарушать хода совещания, но Ворошилов поднялся, поздоровался и, выслушав мои извинения за опоздание, предложил сесть и проинформировал меня о вопросах, обсуждавшихся до моего прихода. После этого совещание продолжилось. Оно было многолюдным, присутствовали военные из ГАУ, маршал Кулик и Воронов, из штатских были Ванников, главный конструктор КБ Кировского завода Маханов, директор этого же завода Зальцман, представитель НКТП и другие. Вначале детально рассматривалась конструкция пушки. Никаких принципиально новых замечаний со стороны участников обсуждения не было. Затем перешли к основным дефектам пушки и к определению сроков доработки. Здесь Ворошилов обратился к представителю ГАУ, который на вчерашнем заседании делал доклад, и обрушился на него с гневным выговором за то, что пушку в таком "сыром" состоянии предложили на вооружение. Как мне подсказывал опыт, упреки эти были не по адресу. Мои догадки не замедлили подтвердиться. Нужно отдать должное маршалу Кулику, он не счел возможным укрыться за спиной своего подчиненного. Поднявшись, заявил, что лично повинен в этой ошибке. Не хотелось бы мне оказаться на его месте - так крепко отчитывал его Ворошилов.

После обсуждения дефектов пушки приступили к вопросам технологии производства. Делал сообщение Маханов. Он подробно и глубоко охарактеризовал производственные вопросы и не без гордости отметил новинку - сварку отдельных агрегатов орудия. Сообщение о сварке вызвало оживление. По тем временам это было смелое новшество. Мы еще в 1934 году пробовали применить сварку, но, как я уже писал, последствия оказались тяжелыми. Перечислив преимущества сварки, Маханов сказал, что для валового производства пушки сварочное оборудование придется закупать во Франции. Это произвело на всех крайне неблагоприятное впечатление. Ворошилов прервал Маханова:

- Как, оборудование закупать во Франции?! Да вы что думали?!

- Нужно закупать,- подтвердил Маханов.- У нас такого оборудования не производится.

- Пушка, для которой оборудование нужно закупать во Франции, Красной Армии не нужна! - последовал на это ответ Ворошилова.

Напомню: шел 1938 год. Гитлеровская Германия уже не скрывала своих захватнических планов. Фашистские солдаты маршировали по Вене - свершился аншлюс. Всего полгода отделяло нас от германского вторжения в Чехословакию. В Испании бомбили Барселону, героически сопротивлялся Мадрид, но трагический исход был уже предрешен. 14 апреля 1938 года республика праздновала свою годовщину, а 15 апреля войска Франко вышли к побережью и разрезали республиканскую Испанию на две части. В Испании на стороне Франко воевали гитлеровские самолеты, гитлеровские пушки, гитлеровские танки. Стратеги фашистской Германии рассматривали войну в Испании как большие маневры. И хотя своих самых затаенных планов, похода на Восток, Гитлер до поры до времени не открывал, даже старательно маскировал дипломатическими ходами, для любого сведущего человека они не составляли секрета. А Франция? Народный фронт официально еще существовал, но Даладье, сменивший Леона Блюма, почти не скрывал своего стремления "договориться" с Гитлером и Муссолини.

Да, в такой обстановке связывать производство пушек с закупками во Франции не слишком разумное предложение. Неодобрение участников обсуждения и гнев Ворошилова нетрудно было понять.

В конце обсуждения было дано Кировскому заводу указание: пушку дорабатывать.

Когда было покончено со всеми вопросами по кировской пушке, Ворошилов довел до общего сведения, что КБ Грабина разрешено включиться в работу по созданию 76-миллиметровой дивизионной пушки.

Я специально наблюдал, какое впечатление произведет это сообщение. Представители ГАУ обменялись недоуменными взглядами. Они были недовольны, хотя от этого соревнования ГАУ только выигрывало: у них появлялась возможность выбора. Заметил я и саркастические усмешки. С удивлением и тревогой взглянул на меня Ванников. Первый вопрос, который он мне задал, когда мы после совещания пошли вместе к нашему наркомату, звучал осуждающе: