Оружие победы

Конструктивно-технологическую компоновку ЗИС-2 проводил А. И. Сапожников. По возрасту он был не на много старше меня. Выбор баллистического решения и разработку ствола вел молодой специалист М. А. Бибикин под руководством Петра Федоровича Муравьева и Владимира Дмитриевича Мещанинова, который одновременно был и моим шефом. Над полуавтоматическим затвором работал В. С. Иванов, конструктор-практик, в прошлом - конструктор по приспособлениям в отделе главного технолога. Люлькой занимался Борис Ласман, почти ровесник мне, но к тому времени умудренный большим опытом, который заставлял меня относиться к нему как к старшему. Ему по ЗИС-2 выпала особенно трудная задача, так как люлька противотанкового орудия значительно длиннее, чем у танковых и дивизионных пушек, и особенно трудна для литейщиков. Поучительно было наблюдать со стороны, как напряженно работают над люлькой Ласман и литейщики Коптев, Чумаков, Колесников. Чтобы упростить дело, люльку расчленили на две части, которые предполагалось затем сваривать. Но и после этого задачу окончательно не решили. Отливка первой половинки люльки была такая, что я посочувствовал коллегам и втайне решил, что у них ничего не выйдет и придется возвращаться к сборно-клепаной конструкции - она сложная, дорогая, но все же надежная. Но они не сдавались. С трудом отлили более или менее приемлемые половинки, сварили и отправили на термообработку. И тут - новый удар: люльку так повело, что она стала похожа на пропеллер. Положение сложилось такое, что главный конструктор счел нужным собрать техсовет КБ, на котором подробно рассматривались все трудности в изготовлении люльки. Я в обсуждении не участвовал, но, как понял, мой образ мысли не был исключением. После обсуждения техсовет все же решил продолжать работу над литой конструкцией, а от сборно-клепаной отказаться даже в порядке подстраховочного варианта, чтобы это не расхолаживало. Решение это показалось мне рискованным, но, как я увидел позже, было единственно верным.

Таков был стиль КБ: трудности должны стимулировать поиск кардинальных решений, а не путей к отступлению. И решения находились. Так было и с люлькой. Разработали специальное приспособление, в котором вели термообработку люльки (это приспособление препятствовало деформации). А затем освоили и технологию изготовления цельной люльки. Для меня, как, полагаю, и для всех молодых конструкторов, подобные предметные уроки были очень эффективным воспитательным средством.

Саша Шишкин под руководством Ренне для ЗИС-2 проектировал верхний станок, пользуясь, как и большинство конструкторов, типовым проектом полковой пушки Ф-24. Шишкину помимо Ренне оказывал помощь Водохлебов. Это тоже характеризовало стиль КБ: молодежи поручались ответственные работы, а старшие конструкторы курировали их ход.

Конструкцию подрессоривания для ЗИС-2 разрабатывал С. Башкиров. Как мне было известно, он начинал в КБ с чертежника-конструктора и быстро вырос до выполнения самостоятельных работ. До ЗИС-2 он занимался подрессориванием пушки Ф-24 и работу по ЗИС-2 выполнял, как отмечалось на техсоветах, точно в срок и с высоким качеством.

Примечательным при работе над ЗИС-2 было еще и то, что здесь я впервые понял важность дела, которым занято КБ. Разумеется, я и раньше знал, что работа эта нешуточная, имеет значение для обороноспособности страны, но знание это было как бы абстрактным, и лишь на пушке ЗИС-2 оно стало предметным. Меня, конечно, не посвящали во все события, связанные с утверждением новой пушки. Однако отзвуки этих событий доходили в разных формах и до рабочих мест молодых конструкторов.

Как-то, примерно через месяц после начала проектирования ЗИС-2, главного конструктора при обходе рабочих мест сопровождал незнакомый представительный мужчина. Грабин детально вводил его в курс дел по ЗИС-2. Это был член коллегии и председатель техсовета Наркомата вооружения Сатэль, который приехал на завод по поручению наркома Ванникова. Как позже нам сообщили, Сатэль выразил удовлетворение состоянием и качеством работ по ЗИС-2. Более того, был приятно удивлен неожиданным для него широким разворотом работ и результатами, достигнутыми всего за месяц.

Проявлял интерес к работам по новой противотанковой пушке и секретарь обкома партии Михаил Иванович Родионов. Он присутствовал на испытаниях стрельбой и возкой опытного образца.

Вскоре после первых испытаний стрельбой на завод приехал вместе с Сатэлем сам нарком Ванников. Он очень подробно знакомился с состоянием дел. Было известно, что эта поездка предпринята наркомом по личному указанию Сталина, который придавал большое значение своевременному созданию новой мощной противотанковой пушки.

Все это производило сильное впечатление на молодых конструкторов, в том числе и на меня.