Оружие победы

Не годы, а десятки дней на создание орудия и освоение его - что ж, это были сроки, приемлемые и для военного времени. Производство ЗИС-6 расширялось, а между тем танка, для которого ее предназначали, все не было. Кировский завод и к началу войны не поставил нового танка. Не берусь судить о причинах, по которым танкостроители не выполнили постановления ЦК и СНК.

Отсутствие танка заставило нас вначале приостановить выпуск ЗИС-6, а затем и вовсе снять пушку с производства.

Даже сегодня писать об этом горько и больно: в те дни, когда на фронт забирали орудия из музеев, все, что могло стрелять, около 800 современных мощных танковых пушек были отправлены на переплавку в мартен. Такова была цена "ведомственных неувязок".

Нам оставалось утешаться лишь тем, что работа над ЗИС-6 наложила отпечаток на всю дальнейшую деятельность ОГК и всего завода: она дала возможность подняться на следующую ступень, перейти к широкому практическому применению наших методов.

 

Пушки - к бою!

Накануне... - Почему бракуют стволы. - Выпал свободный день: 22 июня. "Слушайте важное сообщение..." - В наркомате. - "Твои пушки громят немецкие танки!" - На заводе: паника - плохой советчик. - Как убедить директора? Фронт требует: наши давние предложения получают поддержку. - Мы показываем свои лучшие пушки: не нужны! - Я нарушаю приказ маршала Кулика: другого выхода нет. - "Революция" на заводе. - Заседание ГКО. - Мы работаем для Победы...

1

18 июня 1941 года я приехал на автомашине в Москву и в Наркомате вооружений встретился с председателем технического совета профессором Сатэлем. Мы вместе должны были отправиться в Ленинград на вторую конференцию по скоростному проектированию и освоению пушек, которая по договоренности с директором Института повышения квалификации инженерно-технических работников должна была открыться 20 июня. Эдуард Адамович сказал, что Мирзаханов просил вызвать меня на консультацию: на одном из оборонных заводов военпред забраковал несколько зенитных пушек.

Зашли к Мирзаханову. Встретил он меня радушно:

- Как раз сегодня мы собирались пригласить вас, а вы приехали сами... Отлично!

Я ответил, что еду в Ленинград для доклада о новых методах работы.

- Доклад - это очень хорошо, но я попрошу помочь мне разобраться в одном вопросе...

Не откладывая, приступили к делу. Мирзаханов сообщил, почему бракуют пушки: в передней части кожуха, в месте соприкосновения его с трубой ствола, при стрельбе появляются надиры и на трубе и на кожухе. Я объяснил, чем это может вызываться; такой изъян не отразится на службе пушки. Мирзаханов попросил изложить все письменно. Я написал и подписал заключение. После этого он распорядился созвать совещание представителей завода и ГАУ. Таким образом, решение вопроса затягивалось.

Я напомнил, что конференция в Ленинграде назначена на 20 июня. Мирзаханов приказал перенести ее на 23 июня. 21 июня вопрос о забракованных стволах был решен. Военпред ГАУ получил указание принимать пушки. А у меня оказался свободным целый день - воскресенье, 22 июня.

Погода выдалась на славу, тянуло за город. В Москву приехал я не один. Со мной была жена. Посоветовавшись, решили заехать в продовольственный магазин и махнуть куда-нибудь в лес, на речку,- благо поезд на Ленинград отправлялся около полуночи. На ходу шофер включил радио. Едва подъехали к Столешникову переулку, где разрешалась стоянка легковых машин, из приемника послышались позывные.

- Говорит Москва, говорит Москва... Слушайте важное сообщение...-с какой-то необычной интонацией объявил диктор.

"Что это такое важное, что обязательно надо передавать в воскресенье?"-подумал я.

И тут зазвучал взволнованный и несколько подавленный голос Молотова:

- Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали нашу границу...

Я велел шоферу ехать в Наркомат вооружения... Там было многолюдно. Удивительно, как все успели так быстро собраться! В длинном коридоре толпились, переговариваясь, начальники отделов. Я прошел в кабинет наркома. Там были и все его заместители.

Сам нарком, Д. Ф. Устинов, незадолго до этого дня назначенный на место смещенного с должности и арестованного Б. Л. Ванникова, бледный, полуодетый (он ночевал в кабинете после закончившейся глубокой ночью, как было принято в то время, работы), сидел за столом, закрыв лицо руками и растерянно повторял:

- Что же делать? Что же теперь делать? Все присутствующие молчали.

Это было очень тяжелое зрелище. Я подошел к нему и тронул за плечо. Дмитрий Федорович, откройте сейф, там мобилизационные планы...

Когда планы были извлечены, все вместе начали составлять список пушек, производство которых следовало срочно восстановить или расширить. Этот список был оформлен как приказ Наркомата вооружения.