Оружие скальда

Ингитора смотрела на него, и к чувству страха вдруг примешался слабый отголосок чувства, которого она никак не ждала, — жалости. Фигура Бергвида дышала силой, его плечи были широки, осанка величава. Но лицо его казалось изможденным, он выглядел старше тех тридцати шести лет, которые прожил на свете. Его нос, лоб, скулы были плотно обтянуты кожей, на висках виднелись впадины. Его как будто сжигал какой-то внутренний огонь. Фенрир Волк сидел в его душе и пожирал ее изнутри.

Другие оринги тем временем очищали корабль от тел погибших. Мертвых хирдманов просто сбрасывали с корабля в воду. Ингитора содрогнулась: не слишком-то хорошее погребение. Слезы выступили у нее на глазах, когда она осознала, что эти окровавленные, неузнаваемые тела принадлежат тем, с кем она еще вчера сидела у костра, с кем разделила последние куски хлеба. Нет больше Хьёрта, Ормкеля. У Неспящего Глаза был не очень-то приятный нрав, но он погиб, защищая ее, и до смертного мига остался таким же, каким был, — честным, верным и бесстрашным.

И Эвар, рыжебородый кормчий… Вспомнив Эвара, Ингитора внутренне встрепенулась — ведь он, быть может, не погиб! Она видела, как он перелетел через борт корабля, видела его голову в волнах, когда он плыл к берегу. По нему стреляли, но, кажется, не попали. И если он выжил, то… Ингитора не знала, что тогда, но на душе у нее стало чуть легче от этой мысли.

— Посмотри! — прервал ее размышления Бергвид. Обернувшись, он обхватил ее за плечи и подтолкнул к краю обрыва. У Ингиторы мелькнула паническая мысль, что он хочет сбросить ее в воду, но Бергвид держал ее крепко. Он просто хотел получше показать ей корабль. — Посмотри! Так бывает со всяким кораблем, что придет сюда! Со всяким «Вороном» и со всяким «Козлом» из тех стай, что погубили моего отца и мое племя! Каждый из них лишается людей и даже головы! Этих голов у меня уже сотни! Я все их покажу тебе!

Ингитора поняла, зачем «Ворону» рубят штевень, — видно, Бергвид хочет сохранить резную голову на память о победе. Уже сотни!

— Сложи мне стих об этом! — потребовал Бергвид и крепче сжал ее плечи. — Скорее!

Он встряхнул ее, заглядывая ей в лицо, его горячее дыхание обожгло щеки Ингиторы.

— Пусти! — возмутилась она. Ей надоело бояться. — Я не могу складывать стихи, когда меня все время трясут!

Бергвид с неожиданной покорностью выпустил ее. Ингитора отошла на пару шагов — дальше, она чувствовала, Фенрир ее не отпустит, — оправила волосы, задумалась. Она не ощущала ничего похожего на легкость и свет, наполнявшие ее раньше, когда песни приходили сами. Но голова ее работала ясно, и она была уверена, что сумеет угодить морскому конунгу. Как видно, раньше ему нечасто приходилось радоваться искусству скальдов.

Страшны тропы тюленьи
«Козлам» и «Воронам» ныне!
Ньёрда быки безраздельно
Квиттингом в море владеют!

— произнесла она, и Бергвид слушал ее с улыбкой. Лучше бы он хмурился. Улыбка на его лице казалась чудовищной, более страшной, чем самый грозный волчий оскал.

— Конунг, посмотри! — сказал чей-то голос позади них.

И он показался Ингиторе настолько невероятно знакомым, что она позабыла, обо всем и поспешно повернулась. И ахнула, прижимая руки к щекам. Встань перед ней сам Эгир со знаменитым пивным котлом в руках, и то она не была бы так потрясена. Скорее она была готова поверить, что научилась видеть духов, чем что перед ней стоит он сам — Асвард Зоркий. Это лицо, эта худощавая длинноногая фигура были крепко-накрепко связаны в ее памяти с домом, со всем привычным с детства укладом жизни усадьбы Льюнгвэлир. И далеки от кремневых берегов Квиттинга, как небо от земли.

Но это был он, знакомый до белой ниточки старого шрама на скуле. А в руке его покачивалась, сверкая на солнце, узорная золотая цепь Хеймира конунга.

Асвард бросил на Ингитору быстрый взгляд и снова обратился к Бергвиду.

— Посмотри, конунг. Это было на шее у того человека, которого ты убил последним.

Бергвид радостно свистнул и взял цепь у Асварда. Повернувшись к солнцу, он повертел ее, рассматривая и любуясь ее блеском. А Ингитора тем временем во все глаза смотрела на Асварда, и ей хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться наконец! Это уже слишком!

Асвард значительно кивнул ей, словно хотел подтвердить, что он не дух и не сновидение. Ингитора видела, что он сильно изменился: похудел, длинные волосы его были заплетены в косу, как почти у всех орингов-квиттов, и рубаха его была сшита по-квиттингски. Но как он мог сюда попасть?

А Бергвид, хотя и рассматривал цепь, как-то сумел перехватить их взгляды.

— Да, Железный! — вспомнил он. — Ведь это ты мне сказал, кто она такая! Откуда ты ее знаешь?

— Едва ли кто на всем Квиттинге знает ее лучше, чем я, — ответил Асвард. — Ведь я родился и вырос на усадьбе ее отца. Мальчиком я был на пиру, который Скельвир хёльд устроил в честь ее рождения. Я был с ним в его последней битве. Но про это ты уже знаешь.

— Про это я знаю… — повторил Бергвид, рассматривая цепь. — Славный подарок мне привезли.