Оружие страха

— Тань, — пожала она плечами. — Я не знаю. С кем-то он ведь нализался? Он же еле держался на ногах… А самое загадочное — чем-то таким, странным… Без запаха.

— Может быть, тебе показалось, что он был пьян?

— Да он же качался! — округлила глаза Марина. — И сразу рванул к бару… Опрокинул в себя еще стопку виски! После этого совсем чуть не свалился…

Ладно. Положим так. Опять никто ничего не знает. Моня мог напиться и в одиночку. Вполне логично.

— И все-таки, — проронила я задумчиво, — мне не дает покоя ключ. Как он оказался в ящике? Кто его туда положил?

— Матвеев мог, — пожала Марина плечами. — Запросто… Положил — и вернулся. Он иногда продолжает на складе свои возлияния. Мирно засыпает, а утром склад открывают, его находят и будят… Так что это вполне в его манере…

Объяснение меня удовлетворило. Все походило на несчастный случай. Слишком хорошо. Слишком гладко. Почти как в случае с Аней Волошиной. Не стоит забывать и про рыжих тараканов…

Я произнесла это вслух. Марина взглянула на меня удивленно.

— При чем тут тараканы? — поинтересовалась она озадаченно.

— Ни при чем, — пожала я плечами, — и при всем…

— Как хорошо объяснила, — хмыкнула Марина.

— Это поговорка у меня такая, — пояснила я, — если тебе кажется, что все хорошо складывается, обязательно жди подвоха… Понятно?

— Теперь — да, — кивнула моя гостья. Она наклонила голову, раздумывая над парадоксом рыжих тараканов. Когда до нее наконец дошло, она опять расхохоталась. Нет, положительно, Марину Матвееву смерть мужа не особенно огорчила. И все-таки я была уверена, что она не имеет к ней прямого отношения. Косвенное — может быть. Матвеев мог нализаться с горя. Если он еще был способен на какие-либо переживания. В этом я почему-то, вспомнив Монину бычью физиономию, засомневалась.

— Что он был за человек? — спросила я.

— Кто? — переспросила Марина.

— Матвеев, — сказала я.

— Чмо болотное, — поморщилась новоиспеченная вдовица, — алкаш и гоблин… Я, Тань, и хотела бы порыдать над его остывшим телом, да не получается. Этот паразит десять лет моей жизни выкинул коту под хвост. И в неприятности постоянно я из-за него попадала. Даже посмертно он мне покоя не дает. Может, у меня с ним планетарная несовместимость?

Я чуточку удивилась тому, что Марина знает такие термины. Потом вспомнила, что гороскопы у нашей публики теперь в чести, чего ж дивиться?

— Все равно, — мотнула я головой, — я иногда сентиментальничаю. Мне всех жалко. Не могу спокойно радоваться жизни, когда вижу глаза бездомной собаки.

— Собак мне тоже жалко, — весело согласилась Марина, — только Матвеева не сравнить с собаками. Он хуже самой последней шавки. Раз в миллион. Поэтому на него у меня жалости нет ни капельки.

Она отпила из чашки, по-купечески отставив в сторону мизинчик. Я улыбнулась. Марина мне даже начала нравиться. Циничная, конечно, но добрая.

— Дашку жаль, — вздохнула Марина. — Она ж совсем дуреха. Ее этот Бирюк запорет насмерть, вот увидишь…

— Ну, этого мы ему сделать не позволим, — пообещала я, — на каждую старушку найдется прорушка…

Марина, по-моему, в это не очень верила. Тяжело вздохнув, она кивнула. Но я поняла — она действительно озабочена судьбой Даши. Больше, чем своей собственной. Марина была нормальным, сильным и хорошим человеком. Просто ей не повезло с Матвеевым. Подобных женщин у нас в стране такое количество, что удивляться не приходится.

— Тань, а что у тебя за кубики? — прервала мою задумчивость Марина.

— Сейчас покажу, — обрадовалась я. Интересно узнать, что скажут ей мои магические косточки? Может быть, немножко приблизят нас к ответам на вопросы, медленно превращающиеся в риторические?

* * *

Сначала Марина не могла понять, как гадать на костях. Она забавно морщила лоб, слушая мои объяснения, бросала магические кубики, но у нее выходила полная белиберда. Впрочем, мою гостью новая игра веселила. Постепенно она начала задавать более логичные вопросы и втянулась. Ее глаза горели. Лицо раскраснелось.

— Ох, и нравятся мне эти штуки, — призналась она, — я всякие тайны и магию обожаю с детства…

— Это не совсем магия, — попыталась я объяснить ей. — Это немножко другое…

Мои объяснения разохотившуюся Марину не трогали. Она тащилась, воображая себя по меньшей мере новой феей Морганой. Мне же отводилась жалкая роль Мерлина. Научила девицу волшебству и хватит с тебя, милая… Довольствуйся скромной ролью восхищенного зрителя…

Фу… Вот не думала, что кости в чужих руках способны вызвать в моей груди такую бурю ревности! И ведь предложила ей сама игру… Думала извлечь практическую пользу… Пока пользы от Марининых упражнений никакой не было. Она развлекалась, как малое дитя, даже восхищенно визжала, а вопросы задавала невинные. Типа: «Что думает обо мне Людка Медведева» и «Хочет ли меня Митя Козлов». Не знаю, как кости, но я от этого быстро подустала.

Поэтому я задала свой, мысленный вопрос. Касался он как раз Марининой личной жизни. Действительно ли ее хотели убить? Марина как раз спросила какую-то очередную чушь, кости подпрыгнули, перевернулись и выдали комбинацию: «9+ 20+ 25».