Если есть Бог, то мы настолько зашли далеко за пределы его компетенции, что он не смог бы спасти нас, даже если бы и захотел.
Мне очень хочется надеется на то, что эти дневники выживут, даже если у нас ничего не получится, но люди на Земле должны знать, никого нельзя посылать в
Но все же проведя больше времени в космосе — будет большим риском для здоровья Таки.
И больше нет надежды у меня на то, что она вообще выживет.
Я признаю, что все стало плохо после того, как мы были предоставлены самим себе.
Стартовавший корабль Бел, проделал большую дыру, достаточную для истощения наших дыхательных запасов, и в результате для выживания, мне пришлось съесть кучу устриц, чтобы моя кожа стала каменной. Кроме меня, еще около дюжины членов экипажа додумались до этого и также выжили.
Но затем мы поглупели.
Конечно не до уровня устриц. Мы еще сохраняли способность к мышлению, но не более того.
Но это мышление было очень медленным.
Да-да, батарейку из устриц вы конечно можете сделать, но с ее помощью управлять таким мощным микропроцессором, каким является человеческий мозг, не представлялось возможным.
Нам необходимо было съесть неподдельных человеческих существ, для возврата к полному сознанию, разумеется после того, как гусеницы и устрицы закроют дыру и дыхательные запасы начнут сохранятся, а не улетучиваться. Благо их было достаточно, мумифицированных вакуумом, грызи не хочу, для возвращения к подобию самого себя.
Как раз достаточно для того, чтобы вновь обрести способность говорить и писать. А также найти инструменты, которые остались здесь и соорудить что-нибудь, собрав их в необходимом количестве, для возможности отправки этих сообщений.
Моей дорогой, старшей дочери Элли!
Мне удалось немного поспать с того момента, как я закончила предыдущее письмо. Восполнение энергии – драгоценно, поскольку в наши дни ее трудно добыть. Наконец в Майями перестал падать снег, оставив двухметровый слой на всем, включая солнечные батареи на крыше, которые я на прошлой неделе, пыталась очистить на пределе своих сил.
Я была худа, а кости хрупки. От пребывания в космосе, я заработала себе рак позвоночника. Если я упаду с крыши, моя спина сломается раньше метлы.
Так что в результате, цену пришлось заплатить мне, а не Таки, и я благодарна Богу за это.
Так вот, продолжу свой рассказ о возвращении из
Таки — несмотря на то, что родилась уже после нашего прибытия на Землю, возражала против ярких земных дней и стала, несмотря на все мои усилия, практически полностью вести ночной образ жизни.
Мне бы очень хотелось, чтобы вы выросли вместе, в одно и то же время и в одном и том же доме. Элли, я уверена, ты благотворно оказала бы на нее яркое и солнечное воздействие. Ты бы вытащила ее в мир, но увы, это не являлось Божьим планом.
Когда Таки исполнилось три года, я попыталась воссоздать вечеринку по случаю твоего третьего дня рождения. Пожалуй, ты не помнишь этого. Тот самый, с океанской тематикой, где мы подвесили к потолку голубые и зеленые ленты, изображающие морские водоросли и волны, а ты переоделась омаром и хватала все, своими оранжевыми клешнями из папье-маше, визжа от неправедного ликования.
Ты всегда была болтлива. Общительна. Ты любила животных, любила воду, а плавать умела как выдра.
Таки — как раз наоборот, влага не нравилась. Она была тиха, как её другая мать. Рефлекторна. Таки умела хранить секреты и часами смотреть на звезды, даже после того, как её губы синели от холода. В темноте, она копалась в земле, как будто хотела найти там Балтасару, несмотря на то, что это не представлялось возможным, ведь она её совсем не знала. Она была терпима к другим людям, но не искала общения с ними.
Скоро ей исполнится десять лет.
И вечеринку к этому событию, я не планирую.
А вместо этого, я ей скажу, прощай.
Когда мы прибыли из