Оружие в его руках 2 (СИ)

Прошло больше двух недель, а я все ещё не могла прийти в себя. Чувство, что этот кошмар никогда не закончится не исчезал, и разъедал меня изнутри.

Каждую ночь я закрывала глаза и видела Хосе, лежавшего на моих коленях.

Каждую ночь один и тот же кошмар.

В эту ночь случилось тоже самое. Бездыханное тело моего мужа упало к моим ногам и дикий истошный крик, поднявшийся на улице. Слова Хосе о любви и страх. Дикий страх за себя и дочь. Я снова поймала себя на мысли, что если бы на его месте была я, то все зажили бы счастливо. Моя дочь выросла бы в семье, которую создал бы Хосе. Знала бы о маме из фотографий и рассказов отца и тети и никогда бы не знала тех бед, которые свалились на мою голову. И эти мысли подтолкнули меня к очередному верному решению.

Я сцедила как можно больше молока, несмотря на свою физическую боль. Поставила его в холодильник, взяла листок бумаги и написала о том, что творилось в моей душе.

«Моя милая Моника!

Я знаю, ты никогда меня за это не простишь, но и я больше не могу мириться с этим чувством вины. Я сама себя не могу простить за все, что произошло с моими родителями, тобой и Хосе. Я — причина ваших страданий и пора уже решиться на отчаянные меры.

Однажды Луи сказал очередную правильную вещь, — гниющую руку лучше вырезать сразу, пока заражение не последовало дальше. В ваших жизнях я была гниющей рукой, которая заразила всех, дойдя до самого сердца. Вы больны, и я могу вас излечить. Единственное сердце, которое осталось нетронутым, — моя дочь.

Прошу, вырасти ее такой же смышленой и уверенной, как ты. Но знай! Моя куколка такая же непослушная, как и не папа.

Если случится, что Луи узнает о дочери, не лишай его возможности любить ее, но перед этим спроси с него за все дерьмо, упавшее на ваши головы. Пора покончить с этой войной и убрать главную ее причину.

Прощайте, мои любимые девочки. Пусть над вашей головой всегда светит яркое турецкое солнце.

P.S. Передай Ноэ, что он тот ещё болтун, но я его очень люблю. Мы не виделись больше полугода, поэтому не говори ему обо всем сразу».

Поставив точку, я смахнула слезу, но та успела упасть на лист бумаги. Я не взяла с собой ничего. Налегке вышла из дома, добралась до излюбленной набережной, повернулась к ней спиной и упала в воду. Рядом как раз проезжал катер, разгоняя воду, создавая волны.

Вода хотела выплюнуть меня из моря, но я оказалась проворней. Перестав двигаться, я просто плыла куда-то по течению, временами бившись о бетонный бордюр. Ноги стало сводить и в конечном счете я, наконец, начала тонуть. Когда я почувствовала, что тело перестало инстинктивно бороться со смертью, я улыбнулась и позволила волнам поглотить меня.

Глава 32

Первое, что я увидела, открыв глаза, — маленький лучик света в круглом окне. Голова гудела от удара, а тело было обезвожено. Жесткие доски, словно иголки впивались в спину, создавая жуткий дискомфорт, но попытавшись встать, я снова рухнула на пол. — Если я умерла, то определённо в аду.

Неподалеку от меня стоял стакан с водой. Сделав глоток, мой желудок взбунтовался, и меня вывернуло. Я не знала, сколько я так пролежала, но мне необходимо было выбираться отсюда.

Кое-как доползла до двери и стала вслушиваться. Озноб бил с такой силой, что я больше слышала стук зубов, нежели других людей, но все же мне удалось уловить знакомый голос за дверью.

— Не спускайте с нее глаз, — скомандовал знакомый змей-искуситель, и я ахнула. Со всей силы ударила по дереву, заставляя собеседников на той стороне замолчать.

Дверь отворилась, и на пороге показался девушка. Она вколола мне какой-то препарат, но сил сопротивляться грузной женщине выше меня на голову не было. Я снова отключилась, а когда проснулась, силы в моем теле снова вернулись. В вены вливали какую-то жидкость, которую я брезгливо выдернула.