Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы

Эту обновленную доктрину изложил министр обороны Джон Фостер Даллес в январе 1954 года, доктрину «массированного воздействия», которая была основана на значительном (хотя и временном) ядерном превосходстве США. Ее положения, что, в случае коммунистического вторжения на территорию свободного мира, Соединенные Штаты вправе реагировать «немедленно, средствами и в районах по нашему собственному выбору», подразумевали, что наша ядерная мощь может быть обрушена на города и промышленные районы коммунистических стран и что страна не будет пытаться вести войну традиционными средствами против врага, намного превосходящими войска США в численности и вооружении. Об этой стратегии Лиддл Харт писал в натовском журнале «Орднанс»: «…По иронии судьбы, эта близорукая политика «нового взгляда» была провозглашена семь месяцев спустя после того, как русские объявили на весь мир о том, что они создали и испытали термоядерную бомбу. Она стала выглядеть еще более близорукой и абсурдной, когда русские успешно запустили свой первый спутник – обращающееся вокруг Земли искусственное небесное тело – в октябре 1957 года, а затем послали ракету на Луну в январе 1959-го…»

Излагая свои сомнения в том, что перспектива ответного удара приведет к уменьшению агрессивности противника или может даже вызвать серьезную угрозу вторжения сил неприятеля, вооруженных традиционным оружием, Харт пришел к выводу: «…так, ядерный паритет приводит к ядерной «ничтожности», потому что самоубийственный эффект в результате использования подобного оружия порождает стратегическое бесплодие».

Эта политика была, разумеется, всего лишь переложением старой «доктрины Дуэ» и в качестве таковой была с энтузиазмом поддержана руководством военно-воздушных сил. Военная авиация придерживалась мнения, что ее ядерной мощи вполне достаточно для уничтожения любого противника. Стратегическое авиационное командование, в которое входили не только ударные соединения пилотируемых бомбардировщиков Б-47, Б-52 и Б-57, а также сопровождающие их самолеты-заправщики КС-97 и КС-135, но и межконтинентальные баллистические ракеты «Атлас», «Титан» и «Минитмен», располагало примерно 85 процентами ядерной мощи некоммунистического мира. Его уверенность в том, что значительная часть мощи их ударных сил сохранится в случае конфликта и сможет нанести ответный «удар возмездия», покоилась на их высокой боеготовности в совокупности со сложнейшей и фантастически дорогой системой предупреждения. Система раннего предупреждения о ракетном нападении способна дать примерно 15-минутное предупреждение о ракетной атаке. В течение этого времени может взлететь примерно половина пилотируемых бомбардировщиков. Другим фактором уверенности является рассредоточение ударных сил, обеспечивающее сохранение по крайней мере части ядерных ракет, а также «упрочение» (укрытие их под массами стали и бетона) пусковых установок.

Суть давнего спора сухопутной армии со сторонниками «массированного ответного удара» заключается не в развитии ядерных вооружений и средств их доставки, но в том, что подобная политика приводит к исключению всех других средств военного воздействия, а также в том, что весь колоссальный военный бюджет последних лет тратится только на ядерное оружие, что приводит к упадку других видов вооруженных сил. Так что совершенно естественными выглядели протесты армии против подобной политики. Ибо чем больше теряла в мощи и эффективности сухопутная армия, тем больше росло и крепло стратегическое авиационное командование. Начальник штаба генерал Мэтью Б. Риджуэй, а затем генерал Максвелл Д. Тейлор указывали на тот факт, что угроза взаимного уничтожения может удержать обе страны-соперника от применения атомного оружия. В этом случае у Соединенных Штатов оставалась бы только перспектива ведения в будущем войн, подобных войне в Корее, с применением традиционного оружия, которым мы в тот момент были оснащены совершенно недостаточно.

Генерал Тейлор в своей книге «Сомнительный триумф» написал: «Многие другие ограниченные войны, случившиеся в мире с 1945 года – гражданская война в Китае, партизанщина в Греции и Малайе, Вьетнам, Тайвань, Венгрия, Ближний Восток, Лаос (и я упомянул здесь далеко не все), – стали ясным свидетельством того, что наша стратегия массированного возмездия если и предотвратила большую войну – третью мировую войну, – то она же никоим образом не сохранила и малого мира…»

Чтобы восстановить надлежащее соотношение между видами вооруженных сил, генерал Тейлор предложил то, что он определил как «стратегия гибкого реагирования». После многочисленных превратностей эта идея взаимоуравновешенных сил обретает свою окончательную форму.